Бромптонское кладбище =====>

А вот когда маги начали переговариваться между собой, полным идиотом почувствовал себя Маклин, хоть и говорили они на чистейшем английском. Есть все-таки в них что-то.. высокомерное, из-за своей Силы они смотрят на тех, кто ее лишен, свысока. Или это просто кажется сейчас так, потому что без этой хитрой сферы, которую сотворила Тали, Йен бы и правда пробирался через кладбище, кромсая зомби, до самого утра? Или потому, что на чистоплюя-немца (которого вампир про себя уже раз и навсегда окрестил Рудольфо Красный Нос) приходилось действительно смотреть снизу вверх, пока тот говорил, что в жизни он выглядит лучше, чем на фото? Конечно, лучше. Ту фотографию делали в Тауэре, после того, как выпустили из него почти всю кровь и отобрали надежду, конечно, по сравнению с ней Йен выглядит сейчас бодрячком и живчиком.. И все равно бесило. Бесило чистоплюйство, бесило превосходство овцы, которая все равно оставалась овцой, хоть и была магом, бесило, что теперь и правда каждая шавка в Лондоне будет узнавать его в лицо. Хоть опять себе рожу обжигай, чтобы менее узнаваемым стать..
- Фи, care mia, раньше ты так вульгарно не выражалась. - Засмеялся Йен, когда они с Тали остались наедине, и та не преминула грязно выругаться. Нахваталась от него, не иначе. Вампир теперь шел впереди остроухой, спиной вперед, а позади обоих вышагивала Дилайла, недовольно зыркая по сторонам. У нее всегда был такой вид - характер, что поделаешь.. - Любопытный у тебя друг. И чем же вы занимались на кладбище? Так романтично.. - Огонек зажигалки вспыхнул одновременно с искорками в уже снова ставших синими глазах Йена. Она же не надеялась так легко отделаться от него, правда?

Когда Тали заговорила о последствиях ее общения с ним, он едва сдержался, чтобы не  спросить со все той же язвительной заботой, не ожидает ли его через какое-то время появление бастарда со странными ушами? Вот это и правда было бы самым плачевным последствием.. А разговоры о магии вгоняли Маклина в сон. Нет, он бы и рад разобраться в этом - просто потому что ему необходимо было уметь разбираться во всем, что так или иначе касалось боя, но разглагольствования о том, какая из Стихий важнее и полезнее, звучали для него приблизительно как набор слов, из которых не можешь составить единой фразы.
- Я успел - увы - уже к финалу, когда господин Рудольфо Красный Нос галантно подхватывал тебя на руки и усаживал к себе на коленки.. - Йен фыркнул, стряхивая пепел на мостовую и продолжая шагать спиной вперед. Вписаться в какой-то столб или прохожего он не опасался - для этого у него была слишком хорошая реакция. Да и потом, наверное, даже столб предпочел бы уступить ему дорогу.. - Очаровательное зрелище, вот я и решил понаблюдать его из-за укрытия, чтобы не спугнуть вас.. Не то, чтобы во мне была склонность к вуайеризму, но страстное соитие на кладбище точно не каждый день увидишь.. - Тишину ночных улиц снова разорвал хохот вампира. На вопрос о том, чем занимался на кладбище сам Йен, он пожал плечами и ответил. - Она иногда тащит меня за собой на такие вот прогулки - я не стал сопротивляться. У нее нюх на всякие забавности и неприятности. Притащила меня к собранию сатанистов.. - Далее Маклин в красках рассказал Тали, как изображал Астарота, перемежая свой рассказ хриплым смехом и новыми вспышками зажигалки. - А потом я услышал твой вопль, и ты нарушила мне ужин, между прочим. - С шутливой укоризной покосился на остроухую Йен, но тут же переключился на предмет разговора поинтереснее. - Услугу? Почему бы и нет. Если это не будет противоречить моим интересам, разумеется. - Хмыкнул вампир. О том, что он вечно страшно занят и вообще живет в состоянии постоянного цейтнота, он почему-то не вспоминал - от просьбы Тали приятно пахло авантюрой и новыми неприятностями на его холодную задницу - а кто же отказывается от такого? Но предложение заплатить ему, как наемнику, вызвало новый взрыв хохота - искреннего, до слез из глаз. - Заплатишь - МНЕ? Care mia, сколько по-твоему, выражаясь языком наших новомодных негоциантов, я стою? Не считая, конечно обещанных двадцати тысяч фунтов за мою голову. - Поморщился вампир - какая гадость все-таки эта пресса..

- Il tesoro, я понимаю, что ты презираешь овец, а потому их культура тебя мало заботит, но не знать, что такое Рождество, и что за персонажи - Санта-Клаус и Рудольфо Красный Нос - это просто дикость и варварство.. - С деланной укоризной покачал головой Маклин, когда Тали опровергла его слова. - О, я был разочарован настолько, что готов был уже заменить господина Швайне.. прости, Штайне, на его посту, но моим планам нагло помешали вылезшие из-под земли мертвяки.. Признайся, душа моя, это такой оригинальный способ сказать "нет", когда не хочется? - Кажется, проводить так время - шагать по улицам, заложив руки в карманы, пыхча сигаретой и ненавязчиво издеваясь над эльфийкой - Йен готов был до самого утра. По крайней мере, его разговор нисколько не утомлял, хотя особо комуникабельным он себя никогда не считал. Но не препираться с Тали было просто немыслимо - каждая ее фраза давала просто десятки поводов для новых острот. А каждая его острота приближала тот момент, когда Тали взорвется рождественским фейерверком, только вместо искорок вокруг полетят ярость, шипение и фырканье.. Ну не забавно ли? - Не совсем узнал.. Голос показался мне знакомым, но не более. Даже если бы кричала не ты, я все равно полез бы смотреть, что там делается. - Пожал плечами вампир - он ведь говорил чистую правду.
А потом Тали заговорила о игрушке, которая пылится  под стеклом в Магическом Университете, и Йен мрачнел все больше. Одно дело - сунуться к овцам и прирезать премьер-министра, да даже - строить капканы на Инквизиторов, и совсем другое - шутить шутки с магами. С магами, с которыми вампир предпочел бы не связываться вовсе - исключая те случаи, когда они позарез необходимы, конечно. Сильный и быстрый? Пытается достать его лестью? Крутит хвостом, словно яркая птичка перед самцом. Милая, да ты никак снова за игры взялась?
Йен затормозил так резко, что Тали влетела в него на полном ходу, а их глаза оказались совсем-совсем близко друг к другу.
- А что бы это было? - Ни следа эмоций. Ни улыбки, ни иронии, ни насмешки - пусть ломает голову, злится он или продолжает свои забавы.

Отшатнулась от него - как от прокаженного. Поделикатнее надо было - например, списать на то, что у него все пальто испачкано все теми же ошметками зомби, а потому ей гадко так близко с ним находится. В том же, как отшатнулась Тали, как улыбнулась слабо, почти вымученно, была не брезгливость - нет, скорее желание держаться от него подальше. Во избежание соблазнов и искушений, так сказать. Правильное желание, полезное.. Как бы и себе такое насадить? Потому что при этом тесном контакте в голове, совершенно против воли ее обладателя, вспыхнули наиболее яркие фрагменты того вечера - изогнутая тонкая спина, ощущение ее груди под его пальцами, жаркое, сбивчивое дыхание, ноги, так крепко обхватывающие его бедра, и крик - о Дьявол, как она кричала.. Маклин тряхнул головой, тоже отступая на шаг назад. Наверное, это выглядело слабостью, а потому он поспешил натянуть на лицо обычную наглую улыбку и зашагал дальше, но уже не лицом к Тали, а немного впереди нее.
- Не припомню, чтобы я сказал хоть слово о том, что это опасно, и что это меня оставливает. - Мальчишка, хвастливый мальчишка, вот кто он. - Только ты должна быть готова к тому, что во всех этих магических штучках я пень пнем, так что смотри, чтобы я не стал для тебя обузой. Но это не значит, что я отказываюсь! Ограбить Магический Университет? Нагло. Дерзко. Любопытно. Я подписываюсь. - Вампир снова затормозил, но уже не так резко - скорее плавно развернулся на пятках, так, что его губы оказались у самого ушка эльфийки. ..ее ступня на его груди, в точности повторяющая контуры татуировки, ее дразнящая поза на кровати, когда она подставлялась под его взгляды, забыв, что такое смущение, ее ногти, раздирающие его спину, словно она тоже - Зверь.. Дьявол, вот так и сходят с ума? Йен очнулся, обнаружив себя все так же возле уха Тали, и не преминул шепнуть в него. - Но слова "все, что ты захочешь" - я запомню, care mia..

.. лестница грозит развалиться под их движениями, как совсем недавно едва не рассыпался в труху стол, дерзкая улыбка - в ней всегда вызов, всегда насмешка, которая только подстегивает, стоны, крики, ор - все оттенки звуков настоящей страсти.. неужели это все в самом деле было всего один раз? было ощущение, что они были любовниками десятки раз, он мог бы в воздухе сейчас описать кончиками пальцев контуры ее тела - он помнил их наизусть..
Дрянь. Кажется, именно так она выразилась в тот вечер? Дело - дрянь, кажется, он все же ошибся, и одноразовое утоление страсти ничего не решило - иначе какого дьявола его так снова тянуло к этой дерзкой девчонке, которая смотрела на него сейчас так печально, почти обиженно, словно он слово дал, а теперь его бессовестно нарушал.. Или правда нарушал? Когда наступила та черта недозволенного, которую он переступил и не заметил? Когда он прикоснулся к ней "случайно" или когда жарко зашептал ей в ушко? Или все началось еще раньше - тогда, на крыше, когда остроухая унизила его так, как ни одна женщина до нее, и с тех пор стала навязчивой занозой в его мозгу? О, он умеет избавляться от таких заноз. Он умеет держать себя в руках, и уж точно не позволит себе потерять голову просто от того, что условия решили диктовать инстикнты, а не разум. К дьяволу. Он умеет держать себя в руках, а значит, и правда ничего не повторится, а эти вспышки памяти.. Ну ничего, пройдет со временем - сотрется, как стирается любое воспоминание. О том, что некоторые воспоминания живут в нем уже сотню лет, ничуть не пообтрепавшись и не истлев от времени, лучше не думать - такой спасительный самообман.
.. amarmi - слабый шепот, смех, который так его разозлил, и снова ступня - теперь уже на его лице, гладящая нежнее, чем можно было бы погладить ладонью, руки, обвивающие его шею, когда он вдыхал в ее приоткрытый рот дым, который она теперь не может, и снова крики, крики, КРИКИ!..
Больше всего хотелось послать ее сейчас к Дьяволу и сказать, что она его больше не увидит - пускай лезет в свой Университет сама. Пускай ему придется искать другого наемника-мага. К Дьяволу! Рука Маклина потянулась вперед к лицу Тали и остановилась в нескольких дюймах от него. С одинаковой силой хотелось свернуть ей шею и вцепиться в ее губы поцелуем - разве так бывает?
- Я все помню. - Сухо, метаплическим голосом проговорил Йен, как-то отстраненно наблюдая за тем, как его рука, словно действуя автономно, безвольно падает вниз. - Свяжешься со мной, когда будет готов план.
И идти, скорее идти отсюда. Так быстро, чтобы девчонка не могла догнать его, даже если бы такая бредовая мысль пришла ей в голову..

======> Старый дом на окраине гетто

Йен взял на себя роль ублюдка, который перережет безвинной девчонке горло, не просто потому, что ему маг поверит охотнее - о, его слава шла впереди него. Нет, этому была еще причина - он не хотел, чтобы кто-то другой марался таким поступком, если это все же придется сделать. А Маклин был уверен, что сделает - пусть наживет этим себе еще одного, и серьезного, врага, пусть нарушит свои принципы. Очевидно, когда меняются правила игры, стоит пересматривать и свои принципы. Поэтому нож у горла уже затихшей девчонки был так же серьезен, как и сам вампир.
- Сейчас,  мэтр, вы начнете исполнять мою просьбу, будете передавать мне каждую его мысль, каждое слово, и - клянусь вам - едва только вы запнетесь, едва только мне покажется, что вы не до конца честны со мной, я отправлю вашу дочь на небеса. Ты веришь в загробную жизнь, малышка? - Оскалился Йен, обращаясь уже к девчонке, но та лишь завыла что-то жалобно, впрочем, сразу заткнувшись, едва вампир играючи шлепнул ее по губам. - Приступайте, мэтр, время дорого. И давайте обойдемся без фокусов - поверьте, вы пострадаете от этого больше всего.
В других обстоятельствах смотреть на работу менталиста было бы сущим удовольствием, но не сейчас - реформаторы были слишком напряжены, чтобы любоваться, а старик маг слишком нервничал за жизнь дочери, чтобы это действительно выглядело внушительно и эффектно. Якоба быстро привели в чувство, Йохан и Мэрдок скрутили ему руки, не позволяя вырваться, а Фрэнк все так же держал острие клинка неподалеку от горла мага.
- .. Лейлани.. откуда она узнала о Лейлани? - Голос мага звучал сухо и отстраненно - он уже погрузился в сознание оборотня и сейчас был фактически передаточным звеном между ним и задающим вопросы.
- Кто такая Лейлани?
- Вампирша.. Моя девочка.. Она откуда-то узнала о ней, сучка.. Эта сучка знает все про всех, а сама путается с тварью..
- Кто такие миротворцы?
- Консерваторы! Они называют себя партией Консерваторов, потому что хотят сохранить все так, как есть - не допустить войны, остановить Реформаторов.. Безжалостные твари, они взорвали школу, в которой могли находиться дети!
Йен скрипнул зубами при очередном напоминании об этом "досадном недоразумении" и продолжил задавать вопросы:
- Состав партии? Сколько?
- Несколько магов.. Сильные маги. Оборотни. Совсем нет кровососов - все вампиры идут за этой тварью, словно он их гипнотизирует.. И эта сучка! Почему она - лидер? Почему не я? Якоб - сильный, Якоб - умный, Якоб тоже мог бы повести за собой армию, не хуже, чем эта тварь, и уж точно не хуже, чем эта сучка..
- Кто она?! КТО ЛИДЕР ПАРТИИ?! - Маклин сорвался на крик, отчего руки мэтра вздрогнули, оборотень вдруг взвыл и завалился на бок, из его ушей текла кровь. - Какого Дьявола?! - Растерянно и одновременно рассеженно вскричал вампир, яростно глядя на мага, который уже вышел из транса.
- Я что - по-вашему, машина?! - Тоже закричал маг, выпрямляясь и даже делая шаг навстречу Маклину, но впрочем, тут же останавливаясь - из-за клинка Фрэнка. - В такой обстановке невозможно нормально работать, я случайно усилил давление, и вот..
"И вот" выглядело плачевно - Якоб катался по ковру, пачкая его своей кровью и заходясь диким криком - видимо, это и правда было очень больно. Он уже ничего не скажет, даже если убить его и притащить к некроманту - мозг поврежден. И Йен ни на секунду не верил в случайность этого события.
- Йохан, Фрэнк, Мэрдок, берите его и выходите. - Когда в гостиной богато убранного дома мага остались только сам мэтр Мельди, его дочь и Маклин, который все еще держал нож у ее горла, вампир заговорил. - А теперь слушайте меня внимательно, мэтр. Я ничего не понимаю в магии, но я вижу все, что написано на лицах. На вашем написан страх - не потому что вы просто боитесь меня, как крепко двинутую тварь, нет. Вы боитесь, что я раскрою ваш обман и все же выполню свое обещание. Так вот, я хочу, чтобы вы хорошо запомнили эту ночь, мэтр, когда я возвращаю вам вашу дочь целой и невредимой, хотя мог бы убить ее. А мог бы кинуть десятку вампиров, чтобы они развлеклись с ней так, как им взбрело в голову - знаете, бойцы скучают от бездействия. Вам интересно, почему я не делаю этого? Потому что верю. Верю в то, что все мы здесь, за позорной границей гетто - заодно. В то, что мы должны воевать не против друг друга, а с теми, кто по ту сторону границы. Верю в Свободу, дьявол ее побери, которой я и добиваюсь! Вопреки тому, что некоторые из тех, кого я пытаюсь сделать свободными, ставят мне же подножки, я все равно верю и все равно добьюсь своего. - Йен замолчал ненадолго и действительно отпустил девчонку, швырнув ее под ноги отцу. - И последнее - вы можете затаить на меня злость и обиду, вы можете даже связаться с этими Консерваторами, но я искренне - поверьте, искренне - не советую вам мстить мне. Не я, так кто-то другой, в таком случае обязательно доберутся до вашей дочери, и тогда перечисленное мной покажется ей приятным уик-эндом в загородном парке. Надеюсь, мы поняли друг друга. - К ногам мага, вслед за девчонкой, упала толстая пачка банкнот, а вампир поспешил покинуть его дом - хотя он выразился достаточно ясно, все равно меньше всего хотелось бы ощутить на себе гнев сильного менталиста.
На улице его ждали его бойцы - у их ног все еще тихо подвывал от боли Якоб, который уже никогда не станет таким, как прежде. Так же, как и Йен. Вампир подкурил, позаимствовал у Фрэнка катану и одним быстрым взмахом прекратил мучения оборотня.
- Я собирался отпустить его живым. - Тихо произнес Маклин, чувствуя на себе тяжелый взгляд Мэрдока. Все понимали, что это война, и что, похоже, теперь это война не только против людей. Но одно дело - понимать, совсем другое - видеть своими глазами первую жертву этой войны. - Они сами выбрали свой путь.
Ближе к рассвету на крыльцо дома, где раньше жил оборотень Якоб, подбросили его голову с зажатым в мертвых зубах сложенным вдвое листком. В записке было всего несколько фраз.
"Такие, как вы - позор для всех нелюдей, раз вы готовы пылью стелиться перед овцами и лизать им сапоги и дальше. Верю, что вы сильно затрудните мою задачу. Но не остановите меня.
P.S.: Как вы думаете, ему было больно?"
И размашистая подпись - Йен Маклин.

==========> Генштаб партии Реформации =======> Старый дом на окраине гетто

Улицы Лондона ===>

По пути мысль тихо сдохнуть где-нибудь в ближайшей канаве все еще казалась очень соблазнительной, а самому Йену то и дело приходилось вырывать себя из состояния едва ли не полусна, в которое он проваливался под мерное покачивание в седле и веселый (хрен там - разрывающий голову, а не веселый) перестук копыт. Тали явно было не лучше - правда посматривал на нее вампир нечасто - что скашивать глаза, что поворачивать голову было одинаково болезненно. Вот только он, в отличие от нее, сидел в седле преувеличенно прямо, потому что все же скорее ляжет сдыхать в уже упомянутой канаве, чем покажет, как ему хреново..
Тали остановилась и завязала разговор, и Маклин тоже похлопал по шее Джейкоба и натянул уздцы, чтобы тот остановился. В таком положении, особенно если держать голову прямо, а разговаривать совсем негромко, жизнь казалась почти терпимой.
- Извинения приняты. - Недовольно проворчал вампир - та вспышка злости уже прошла, и сейчас он ощущал разочарование и усталость, немного - раздражение, да, но не злобу. Злость требует слишком много сил, которых - увы - не было. - Не вижу смысла впутывать Гильдию в наши дела, care mia, - насмешливо хмыкнул Йен. На деньги ему было решительно наплевать - он мог бы заплатить ей как частичную суму, как за незавершенное дело, так и всю - это не имело никакого значения. Тем более сейчас. И все же.. все же надо ловить остроухую на слове, пока она чувствует себя виноватой. - Не надо возмещать мне ущерб - лучше возьмись за еще одно дело. Лично для меня. - Этот взгляд - тяжелый, испытующий, из-под бровей, давался тяжело, но Маклин сцепливал зубы и терпел. Дома можно будет даже повыть, если уж очень захочется, а пока - надо держать лицо.

Странное дело - то, какой поверженной, слабой и жалкой выглядела сейчас Тали, чудесным образом придавало Йену сил. Нет, конечно, головная боль от этого никуда не девалась, и вряд ли вампир сейчас был способен на полноценный бой, но на злорадство сил хватало. Рассматривать ее - внимательно так, запоминать ее такой, перепачканной кровью, измотанной, покорной. Он даже Джейкоба по кругу пустил вокруг эльфийки - медленно так, словно хотел осмотреть это плачевное зрелище со всех сторон.
Видимо, вдоволь насладившись своим злорадством, Маклин вновь остановил лошадь так, чтобы быть напротив Тали, и заговорил:
- Пока я бился, как муха об стекло, об этот траханый барьер, я думал - хотя это и было несколько проблематично - о том, что один маг, один хороший маг, стоит десятка моих бойцов. А может, и больше. - Йен говорил спокойно, даже нашел в себе силы, чтобы подкурить - и плевать, что руки во время этой процедуры слегка тряслись. - Магов у меня нет, зато они есть у моего противника.. - Вдаваться в подробности Маклин не собирался - зачем наемнице знать о Консерваторах? Тем более наемнице, которая регулярно работает на Реформаторов.. - Я хочу, чтобы ты натаскала меня против магов. Рассказала, какие у них слабые места, как проще всего подступиться к магу.. как убить мага. - Йен поморщился, потерев висок, в котором, похоже, кто-то разряжал несколько револьверов. - Я понимаю, что маг магу рознь, все зависит и от стихий, и от школ, и от уровня, и еще от кучи разнообразной х*еты, о которой я понятия не имею.. Но ведь не может же такого быть, чтобы они были неуязвимы для хороших бойцов, м? Что скажешь, care mia? - Губы вампира чуть тронула кривая усмешка, и он в очередной раз вытер кровь с лица рукавом. - Или ты можешь давать уроки только итальянского?