Я невольно улыбнулся искреннему, как казалось, восхищению. Вернее, уголки губ немного приподнялись вверх. Но собеседник, идущий впереди, этого, кажется, не видел.
Бонфранк по здешним меркам уже, кажется, не мальчик, тем удивительнее выглядело его восхищение. Странно, что он не утратил до сих пор такой нрав, который, мне кажется, очень быстро "вытряхивают" из его обладателей в этом мире. Или просто мне встречались до сих пор только такие? Хотя, это лучше, чем недовольное бурчание себе под нос или нравоучения окружающим.
Видимо, мой компаньон любил поговорить или просто коротал время в дороге, раз задавал мне вопросы про меня же. Я был не против отвечать и, даже, поддерживать разговор, если он был нейтрален. Глупо было бы ожидать от наемника, что он начнет с жаром и в подробностях рассказывать про свое детство, свою семью и т.д.
Что наскучивает больше всего? А что еще может наскучить, кроме самой жизни? Особенно жизни за пределами того, что тебе дорого, без возможности вернутся?
Нет, я ему этого не скажу - еще не хватало начать разговаривать по душам с тем, кто нанял тебя. Но он ничего обо мне не знает, и его вопрос наверняка продиктован тем же, что и вопрос про возраст - простым любопытством. Поэтому я на секунду задумался, что ответить, чтобы это не звучало как отговорка, дающая понять, что ты не хочешь разговаривать.
- Что наскучивает больше всего? Необходимость говорить об одной и той же погоде с одними и теми же родичами.
Корявая шутка? Может быть. Но это слишком сложный и трудный вопрос, чтобы отвечать серьезно.
Наконец, мы подошли к какой-то халупе, очень отдаленно напоминающей трактир, и вошли внутрь. Ни вывески, ни каких бы то ни было опознавательных знаков снаружи я не заметил.
Внутренность помещения абсолютно точно соответствовала моим представлениям о том месте, где я не хочу бывать ни по какому поводу. Поэтому, единственное, что мне оставалось, это сосредоточиться на деле и не обращать внимание на повсеместную грязь, вонь, пьяниц, спящих где попало, размалеванных девиц, громко гогочущих над тупыми шутками и более чем недобрые лица почти за каждым столом. Кажется, я был не прав, что трактир Освальда - неприятное место...
Я бегло огляделся вокруг, сильный полумрак не мешал мне видеть. Теперь и до конца надо быть начеку.

Хотя все делали вид, что заняты своими делами, я кожей ощущал на себе недобрые взгляды. Не потому, что кто-то реально что-то замышлял против нас, а потому что просто прохожих здесь не было и каждый был готов, что в любой момент может начаться драка или поножовщина. Я чувствовал душный запах глухой ненависти и тупой жадности, висевший в воздухе. Впрочем, было бы странно, если б было иначе.
Разумеется, он не понимает, не может понять - слишком различны условия нашей жизни. Но сейчас это уже не важно, беседа закончена.
Я следовал за Бофранком чуть сзади и сбоку, "прикрывая тыл". Я молчал, предоставив спутнику самому выяснять интересующие его вопросы, только поводил глазами вокруг. Трактирщик так же не отличался радушием и оглядывал нас едва ли не более зло и подозрительно, чем все его посетители. Хотя ответ на вопрос все же дал. Покалывающее чувство слежки не исчезло даже после того, как мы вышли из помещения зала, только теперь оно стало более интуитивным.
На комментарий Бофранка про трактир я не ответил. Не думаю, что ему непременно нужен был мой словесный ответ, но в глубине души я был с ним согласен. Для него как и для меня, кажется, посещение такого места было внове, в настолько противных местах я пока еще не бывал.
Сам старьевщик, разумеется, был не намного лучше трактирщика. Но мой спутник тоже не внушал мне особо оптимизма, слишком легко он себя держал. Расчет, уверенность в себе или пренебрежение опасностью? Последнее было хуже всего...
К старьевщикам обычно обращаются по делу, значит, если мой напарник не был популярен как ненадежный и опасный тип, то первым делом нас все-таки выслушают. Поэтому я не мешал Бофранку зайти в дверь первых и вошел после.
Обстановка была лучше, чем в зале - видимо, этот субъект имеет права на привилегии - но недостаточно сносной, чтобы назвать ее "меблировкой". Хорошо освещен был только центр комнаты, на метр к стене был уже полумрак, а по углам копошилась темнота. Чуть вдали, в полутьме, вырисовывались два мужских силуэта - видимо, охрана. Крупногабаритные и с недобрыми лицами они уставились на нас, как только мы переступили порог.

Видимо, этот человек действительно знал свое дело, в чем бы оно не заключалось. Можно было бы сказать, что его манеры выглядят нелепо в этом месте и в этой обстановке, если б не одно "но" - он получил то, что хотел. Пусть, не за бесплатно - я мог только гадать, какая именно сумма была отдана старьевщику - но он выяснил, что хотел. Такой прыти можно было только позавидовать, хотя до конца было еще далеко.
Никто не проявлял особой враждебности. Бофранк вышел за дверь, я последовал за ним.
У входа пришлось продираться сквозь толпу, я сказал "цыц!" своим ощущениям, которые сразу поняли, что беспокоить меня сейчас такими глупостями не имеет смысла. Бофранку, кажется, это тоже доставляло определенные неудобства, я сразу вспомнил, в чем он был одет - мне было не привыкать, а его одежда точно пострадает от такого обращения.
Я что-то пробурчал в ответ на комментарий про Нельсона, чтобы дать понять, что я - здесь и что дальнейший план действий мне ясен. Только я, в отличие от моего восторженного попутчика, еще глядел по сторонам. Нас толкали и цепляли со всех сторон, это было не особо приятно, но обосновано в такой толпе. Однако, не у всех толпившихся тут могли быть чистые намерения в отношении наших личных вещей. Мне было особо нечего опасаться - лишних вещей я не носил, а то, что у меня имелось, было бы не так просто достать. А вот мой спутник был более беспечен - поэтому, видимо, и не почувствовал чью-то руку, скользящую по его поясу. Зато ее заметил я. Я быстро схватил эту руку за запястье, нажав на сустав и вывернув пальцы, где-то поблизости раздался сдавленный вскрик и рука выпустила кошелек Бофранка. Теперь было нетрудно определить, кому именно принадлежала рука - ее обладатель выкатил глаза и закусил губу от боли.

Я и так не собирался делать карманнику ничего плохого, но от одного приступа боли плохо ему точно не будем. Рука карманника выпустила кошелек, а я выпустил его руку.
Хм, все же мне в сопровождение попался довольно интересный субъект - дал неудачливому карманнику деньги, надо же. Меня не касалось, даже если он отдал тому весь кошелек, поэтому я промолчал. Зато внимательно посмотрел на Бофранка, я никак не ожидал подобных действий от того, кому нужен наемник.
Дальнейшую дорогу мой напарник хранил молчание, видимо, ему надоело говорить в пустоту. Я же размышлял о том, какие странный вещи иногда вытворяет жизнь... Впрочем, моя задача сейчас состояла в другом, а подумать об этом я еще успею после.
Наконец, мы пришли. За порогом дома оказалась эльфийка. Но удивило меня не это, а ее манеры, такое обхождение я видел только у людей и в притонах. И разговаривать она была явно не намерена, во всяком случае с Бофранком.
Я подумал пару секунд, если она так нетерпима с людьми, может, она ответит мне? Я ее видел впервые, она меня - тоже, и вряд ли еще когда-то увидит.
Я обошел Бофранка и постучал в дверь. Ответа не было, тогда я усилил нажим и постучал снова. После этого давешнее окошко, наконец, отворилось и в нем показалось то же лицо.
- Что еще? - спросила она резко, из-за тона и манеры от мелодики голоса не осталось и следа.
- Прошу прощения, леди, но нам очень... - я сделал ударение на этом слове - ...нужно знать, где мы можем найти Эдварда Нельсона. Я откинул капюшон с головы.
На лице эльфийки промелькнуло удивление, а потом еще что-то, напомнившее мне неловкость. Кажется, она тоже была не очень рада нашей встрече.
- Вы не скажете, где он сейчас? - продолжил я, глядя на нее.
Удивление исчезло с ее лица, она опять нахмурилась.
- Он в "Котле", - наконец сказала, почти буркнув, она и закрыла окошко.
- Надеюсь, вам это название что-то говорит? - повернулся я к Бофранку, натягивая капюшон обратно.
Стучать в дверь в третий раз не хотелось.

>>> Мастерская Грюмбаума.

Хрономаг медленно шел по улицам гетто. Он сворачивал наугад, срезал путь через дворы и подворотни, просачивался в тени облетающих деревьев. Это было почти ежевечерним ритуалом - бесцельная, бессмысленная прогулка в сумерках. В мастерскую он возвращался заполночь, пропитанный звуками и запахами лондонской ночи. С годами прогулки становились все опаснее - среди нелюдей иногда попадалсь те, кто был не в себе, время от времени Инквизиция высылала своих псов на охоту, да и обычных горожан с револьверами заносило. Обычно это были отпрыски богатых семейств, которым все наскучило настолько, что хотелось пощекотать себе нервы охотой на других двуногих. Чаще всего они доставались на обед вампирам, но порой... В прошлом году они такой стрелок едва не попортил Грегору шкуру. По счастью, в первый раз он все-так промахнулся: руки от волнения сильно дрожали. Второго выстрела не последовало - полсотни лет, пролетевшие для его револьвера в одно мгновение, оказались фатальными для неплохого, в общем, оружия. Кажется, заклинило боек... Грегор не стал проверять. Велик был соблазн накинуть и юнцу пару десятков лет, авось поумнеет... Может, он и накинул бы, но энергии было в обрез, а выделять ее из юнца - означало его убить. Грегор ограничился тогда тем, что выдал ему стоящий хук справа. Учитывая, что двигался он в тот момент с двойным ускорением, помощь дантиста юнцу понадобится непременно.
Тряхнув головой, Грегор отогнал воспоминания. В такую ночь было грешно перебирать осколки прошлого - она была слишком, слишком хороша.

Отредактировано Грегор (2010-09-09 21:42:45)

>>> Мастерская Грюмбаума.

Хрономаг стремительно летел по улицам гетто, направляясь в сторону постов. Сейчас, когда ярость и боль гнали вперед, он двигался вшестеро быстрее человека. Сторонний наблюдатель, случись он на улицах гетто в этот час, смог бы рассмотреть только размытый силуэт, почти неразличимый в сумерках. Для самого мага окружающее словно бы застыло в вязкой, звенящей тишине. Он разрезал эту тишину, как нож — масло, стремясь в Лондон. В город людей, где еще совсем недавно жила Лайк.
Кордон впереди несколько отрезвил хрономага. Солдаты, патрулирующие территорию, выглядели достаточно серьезно для того, чтобы не пытаться просто пройти мимо них, не обращая внимания. Проскочить, воспользовавшись ускорением, тоже не получалось. Расход энергии пришлось бы увеличить, а ее следовало беречь. Замедлившись до нормального состояния, Грегор остановился в густой тени, созданной нависающим над дорогой низким балконом. Отсюда он был невидим для солдат, ослепляемых горящими на посту факелами. Он стал наблюдать.

Дом у ивовой рощи ===>

С тех пор, как личность госпожи Мартелл вскрылась, жить стало проще. Хотя бы потому, что не надо было изображать меркантильную и равнодушную к происходящему наемницу перед всеми. Нет, косых взглядов не стало меньше, но теперь они почему-то совсем не задевали Тали.
А вот Эзри, узнав о том, что приключилось, теперь не отходила от своей начальницы ни на шаг. Лиса беспокоилась из-за всяких мелочей, явно начиная страдать паранойей. Впрочем, в последнем ей до Тали было далеко. Эльфийка и сама отовсюду ожидала угрозы. Путала следы для несуществующих наблюдателей, усилила защитные заклинания в своей обители, переселила Анхель к Рудольфу... И теперь, всего лишь направляясь к последнему домой, держала наготове мощное боевое заклинание. От такого количества Силы, удерживаемого долгое время, стучало в висках и ломило пальцы, однако этот дискомфорт только усиливал ощущение, будто вот-вот что-то произойдет. Хотя ощущение это не покидало ее уже несколько дней. Целитель назвал бы это нервным расстройством, друид бы посетовал на то, что Тали мало времени проводит, общаясь с Природой.
И правда мало. Пора исправлять это. И то, что она почти спать перестала, тоже.
- И надо было тебе вечером идти к своей девчонке, - укоризненно произнесла Лиса, недоверчиво косясь по сторонам.
- Можно подумать, ты бы поступила по-другому, - остроухая вяло огрызнулась, даже не взглянув на собеседницу. С тех пор, как в ее доме стало небезопасно (хотя бы потому, что он известен всем, хил и хлипок), для Анхель стало лучше жить в другом месте. Более защищенном, а также комфортно и красиво обставленном. Самой остроухой тоже было бы неплохо переселиться к герру Штайну, но разве ж она бросит Древо? А на то, чтоб вырастить такое же в другом месте, уйдут силы и время. Которых у нее сейчас нет.
- Да, я бы не поставила так себя раком, amica, - прозвучало донельзя язвительно и к тому же авторитетно.
Можно подумать, она понимает что-то в отношениях! Эта наивная девчонка. Тали ничуть не злилась, но иногда умничанья подруги ее таки доставали. Она даже остановилась и развернулась к следовавшей за ее спиной оборотнихе, чтоб раз и навсегда высказать ей свое мнение о подобных речах, как их прервали.
Если бы не чуткий эльфийский слух, она бы не услышала звуков ускоряющихся шагов. Из-за угла дома, у которого они остановились, вынырнули тени. Их стремительное движение навстречу заставило забыть о всех пререканиях. Эзри, заметившая их первыми, оттолкнула Тали в сторону, оставшись между нею и незнакомцами преградой. Один из последних бросился на рыжую, эльфийка заметила, что в руке его блестело острие кинжала. Впрочем, почти сразу наблюдать за подругой она перестала - на нее тоже напали.
Земля вокруг дрожала. А, может, просто друидессу трясло от переполнявшей ее Силы. Прежде тень, а теперь - высокий, мощный мужчина двигался невероятно быстро. Остроухая едва успела плавным финтом уйти в сторону, чтобы избежать столкновения с внушительной массы телом, которое бы сбило ее с ног.
"Вампир", - машинально отметила про себя эльфийка, готовлясь выпустить в нападающего заготовленное ранее боевое заклинание. Однако это оказалось не так-то просто. Он тоже ушел в сторону, и оказался за ее спиной - слишком быстро для нее. Остроухая почувствовала болезненной толчок в спину, упала на колени. Быстро перекатилась на спину, и почти сразу же почувствовала на своем горле стальную хватку. Нет, она не сжимала - только держала. Ее поднимали за шею; мгновеньем позже она уже висела, с ужасом осознавая, что случится нечто неприемлемое, если она не сможет сконцентрироваться немедленно. Пара багровых глаз с лица нападающего смотрела на нее с яростью. Вторая его ладонь сжимала ее плечо - очень сильно; он тянул ее шею в одну сторону, а плечо - в другую.
"Он хочет разорвать меня голыми руками", - подумала Тали. Тихий, хриплый смех заставил его лицо на мгновение озариться недоумением, правда, его сразу же вновь сменила ярость. Удвоенная.
Плечо и шею жгло болью - неприятной, пульсирующей, проникающей внутрь. Парализующей тело. И очищающей сознание. Тали сконцентрировалась наконец, прикрыв на пару секунд глаза. Капли зеленого света закружились вокруг ее пальцев, сплетаясь дивной вязью. А через мгновение вонзились в грудь вампира.
Он истошно вскрикнул, и, выпустив свою жертву, упал на землю. Еще бы - его грудная клетка стала обиталищем для видоизмененного ядовитого плюща. Быстро, очень быстро растущего.
Остроухая приземлилась на землю неловко, сутулясь и пытаясь превозмочь пульсирующую боль (которая, впрочем, затухала), от которой хотелось обнять себя руками и упасть на землю. Торопливо сплетая Паралич, бросилась к Эзри - та плясала со своим противником, до сих пор не повредив его. Ее гибкость и ловкость против его мощи - сложно ей придется, если Тали не подсобит. Это еще кто кого охранять должен.
Обширная сеть паралича опутала его, словно паутина. Нападающий упал, а магичка сделала своей телохранительнице знак не приближаться. Склонившись над обездвиженным телом, она первым делом осмотрела его правую руку. Обнаружив там браслет партии реформаторов, неприятно улыбнулась. И стала готовить вторые Объятия. Парень не жилец, зато, быть может, увидев это, у остальных отпадет желание покушаться на ее жизнь.
На заднем фоне раздался тихий вскрик. Кажется, первый отдал концы. Второй же, лежа на земле и не имея возможности даже пошевелить пальцем, с ужасом взирал на друидессу. Весьма неявным, надо сказать - парализованные мышцы лица этого ему не позволяли.

Объятия пожирали его изнутри. Взгляд, прежде напуганный до полусмерти, стал расфокусированным, стеклянным. Вампир умирал медленно, не имея возможности даже закричать от адской боли.
Вряд ли обитатели гетто сбежались бы на крик. Скорее реакция была бы обратной. Но нежеланное внимание от реформаторов он привлечь мог бы. Впрочем, Тали была готова встретить уже и их. Эзри, пожалуй, тоже. Когда перед ними вдруг из тени возник молодой дампир, оборотниха быстрым движением руки выхватила из ножен шпагу, направив острый и тонкий кончик лезвия в область его груди и шеи. Серые глаза умудрялись смотреть на него свысока. Наверное, благодаря высокомерно задранному вверх подбородку.
- Вот руки правильно ты держишь, - она ухмыльнулась, обнажив белые зубы. - Тали, смотри-ка, кровососы заботиться о тебе начали, - позвала она магичку, не сводя взгляда с Ларса.
Друидесса наконец оторвалась от жертвы, направившись к подруге. Разговору аккомпанировало тихое мычание умирающего. Мелочь, а приятно. Остановившись возле Лисы, она цепко осматривала дампира, растирая слегка занемевшие пальцы. Злая улыбка, вдруг расцветшая на ее уставшем лице, должна была выглядеть доброжелательной.
- Маклинов ублюдок, - она покачала головой и позволила себе переглянуться с Эзри наконец. Во-первых, Лиса держит его "на мушке", во вторых, он молод, в-третьих, он не совсем-то и вампир, в-четвертых... если уж не напал и не помог тем кровососам, то какого подвоха можно ждать от него сейчас. - Демонов Маклинов ублюдок, - эльфийка скривилась некрасиво и даже отвернулась ненадолго, чтоб гримасу эту собеседники не наблюдали. Бастард, может, и обидится, но плечо у остроухой продолжало разрываться. К Анхель она сегодня не пойдет - сначала нужно подлечиться и избавиться от наверняка уже багрового кровоподтека.
И разобраться с тем, зачем же сыночек ее ненаглядного к ним с Эзри пожаловал.
- Это вроде как пожелание, да? - осклабилась остроухая, слегка тряхнув руками, будто они до этого были запачканы. - С чего такая забота? Как думаешь, Эзри?
- Не знаю. Пахнет от него плохо, - выражение "Маклинов ублюдок" она поняла, как следует, и персоне полукровки в ее глазах это прибавило немало интересности. - Почти так же, как от отца. - Любопытная ухмылка, с которой она его разглядывала, впрочем, вовсе не говорила о том, что Лиса чем-то недовольна.
Тали раздумывала над словами Ларса. Действительно, с места происшествия лучше было уйти. Встретить еще восемь кровососов ей не хотелось, но она лучше сапог собственный съест чем покажет, что боится кого-то.
- Ты думаешь, я боюсь? - все та же хищная улыбка. В правую руку лег посох, в левой слабо блеснула зеленоватая искра. К встрече готова. - Хотя еще одна стычка, конечно, нежелательна. - Зеленые глаза с чуть светящимися от колдовства радужками испытывающе смотрели на Ларса. - Что ты здесь забыл, мальчик? Лучше бы тебе развернуться и идти своей дорогой. И сделать вид, что ты меня не видел, - по-отечески заботливая улыбка выглядела угрожающе.

Когда малец сказал что-то насчет утешности его "papa", остроухая подавила желание с шумом сплюнуть ему под ноги. В гробу она этого "papa" видала, вот где. И родственничков тоже. Связываться с бестолковым и нежеланным Маклину отроком эльфийке не хотелось. Дело было даже не в возрасте, Тали мысленно называла его мальцом и парнишей вовсе не из-за этого. Молодость - и присущая ей неопытность, что ли, в комплекте с несколько инфантильным желанием выглядеть внушительно и эффектно, - сквозила в каждом его взгляде и жесте.
Но его синие глаза были глазами Йена. И пусть смотрели они на нее по-иному, но.. демон, они и правда были его глазами.
- Вот уж странно, как мы с твоим papa до своих лет дожили, верно? - едкая усмешка была беззлобной. Взгляд все еще светящихся глаз был уставшим, тусклым. Отца этого bastardo ей не хватало, а при взгляде на сына сердце подозрительно сжималось, подталкивая обладательницу дать слабинку, оступиться. Прогнать бы его прямо сейчас - вот был бы выход.
Слова Ларса о том, что его пути с Маклиновыми расходятся, она выслушала спокойно и никак на них не отреагировала. Во-первых, она знала, что мальчишка навязывался Йену, а тот его отвергал. Это значит, что с ней на контакт он пытается пойти либо из зловредности, что малопривлекательно, либо из желания выслужиться. В последнем может быть два варианта - выслужиться перед кем-то значимым, чтобы получить за это соответствующую плату чем-либо - уважением ли, деньгами ли; либо же выслужиться перед папашей, разузнав о планах Партии и сдав их.
Тали не верила, что Маклин послал его для этого; скорей всего это - инициатива Ларса. Так чего же он хочет?
- Прям уж так расходятся, - выдержав внушительную паузу, фыркнула наконец остроухая, и, смерив еще раз дампира оценивающим взглядом, отвела глаза к Эзри.
- Парадоксально, но он не врет, - не без удивления произнесла Лиса, опустив наконец шпагу. В ножны прятать не стала - кто знает, удастся ли им сегодня избежать необходимости прибегать к помощи оружия.
  - Да уж не врет, это я знаю. - "Его за бортом оставили." - если бы скептический взгляд остроухой мог говорить, он бы сказал именно это. Еще мгновение раздумий - и друидесса вздохнула тяжко, словно груз на плечи свои хрупкие  взяла. - Пойдем. Расскажешь, почему у вас не срослось, по дороге, - следующая усмешка остроухой была уже почти что доброжелательной и даже теплой. Кивком указав путь, она направилась к дому в компании Эзри и Ларса.

===> Дом у ивовой рощи

Фрэнк, Дориан.

Если босс, да еще и в таком настроении, сказал "пойди и найди", то остается только пойти и найти. Ну, разумеется, кроме этого еще остается немного злорадно посочувствовать Шотландцу - ему задание досталось куда сложнее - выяснить местонахождение подвалов Инквизиторов, этих тварей, которые умело скрываются и появляются из ниоткуда. А тут ходи себе по тавернам, портам и рынкам, слушай, о чем люди (и не люди) болтают. Фрэнк подошел к заданию ответственно, прислушивался ко всем хоть отдаленно касающимся дела разговорам, сам вступал в беседы, когда это было необходимо, ну и, конечно, не забывал зубоскалить с очаровательными девушками. Последнее было тоже для пользы дела, ну и совсем немного - для души. Паралельно с этим блондин непрестанно подкалывал подростка, вышагивающего недалеко от него, намекая на то, что толку от него никакого, одна морока - случись что, ему же, Фрэнку, вытягивать его придется. В ответ на это Дориан ничего не ответил и некоторое время шел насупленным и чрезвычайно серьезным - вампир успел уже подумать, что обидел его. Но вскоре мальчишка продемонстрировал небольшие, но все же неприятные на вид, разряды на кончиках своих пальцев и с независимым видом показал Фрэнку язык.
Словом, видел бы Йен это баловство - досталось бы обоим. А так странная парочка продолжала свою прогулку, очутившись теперь на рынке на территории гетто. Фрэнк тут же завел "деловую" беседу с одной из торговок, а Дориан топтался рядом, выглядя при этом странно озабоченным. Что-то не давало ему покоя, как будто он боковым зрением улавливал что-то, но стоило только обернуться, как мираж таял. Прикрыв глаза и пытаясь отключиться от окружающего мира, как его учили в Университете, Дориан старался сконцентрироваться на своих ощущениях. Очень скоро все остальные чувства заменило одно только магическое зрение - подросток воспринимал окружающих, как некие сгустки энергии, отличающиеся между собой разнообразием рас. И совершенно по-особенному ощущались маги - в Университете Дориан временами забывал обо всем, часами "рассматривая" своих наставников, пытаясь сформулировать для себя самого, как же выглядит Сила. Но у каждого мага это было настолько индивидуально, что все, чего пока добился мальчишка - это отличать их от других нелюдей и более менее улавливать уровень мага. И сейчас совсем рядом с Дорианом притаилась Сила такого уровня, что не у многих наставников он видал подобное. Мальчишка стремительно распахнул глаза, и на него тут же нахлынули звуки и визуальные образы шумного рынка. Глаза быстро выцепили из толпы нескольких магов, но это были лишь мелкие сошки, почти шарлатаны. Но не привиделось же ему?!
Дориан снова сконцентрировался на своих ощущениях, и на этот раз ему удалось определить точное местонахождение источника Силы, вызывавшего в нем такое смятение. Стараясь не оборачиваться в ту сторону, подросток дернул Фрэнка за рукав, привлекая его внимание, и произнес едва слышно:
- Фрэнк, тут маг...
- Ну надо же какой сюрприз! - Громко воскликнул блондин, но Дориан так шикнул на него, что он тут же перешел на такой же почти беззвучный шепот. - Ты сдурел, что ли? Мы в гетто, конечно, тут повсюду маги. Ты сам маг, ты в курсе?
- Ты не понял... - С досадой зашептал в ответ мальчишка, ощущая все большую нервозность - подобное происходило с ним впервые. - Он невидим. Я его чувствую, но не вижу. И он в полуярде от тебя, за твоей спиной.
Последовало долгое молчание, во время которого Фрэнк с довольно-таки глупым видом смотрел на Дориана - с подобными феноменами ему также еще не приходилось сталкиваться. Дальше же произошло и вовсе невиданное - почти столетний вампир обратился за советом к подростку:
- И что делать?
- Просто будь наготове. - После недолгой паузы ответил Дориан - по его виду было понятно, что какая-то мысль ему в голову уже пришла.
И правда - дождавшись, пока Фрэнк якобы со скучающим видом облокотится на прилавок, Дориан, который совсем не обладал такими же блестящими актерскими способностями, с хмурым видом взял с лотка толстой торговки кувшин с молоком и сделал глоток, вызвав ее вполне законное возмущение. Сразу же вслед за этим, воспользовавшись образовавшейся суетой, подросток быстро вылил содержимое кувшина на то место, где, по его предположению, находился маг. Торговка от такого расточительства лишь изумленно ахнула и умолкла, а вскоре вслед за ней ахнула и остальная толпа - молоко не растеклось лужей на мостовой, как можно было бы ожидать, вместо этого оно словно облепило некую бестелесную фигуру, вполне явно обозначив очертания тела. Как оказалось - женского тела. Дориана это почему-то привело в замешательство, зато Фрэнк не растерялся, тут же кинувшись на неизвестную магичку и заламывая ей руки за спину. Держать в руках что-то невидимое, чье присутствие обозначалось лишь все теми же молочными потеками и теплом женского тела, которое вампир ощущал, было странно, но еще более странным было то, что невидимый маг преследовал их. Так уж сложилось, что слово "маг" теперь почти неразрывно связывалось с "Консерватор"...
Толпа вокруг суетилась и выражала свое мнение (весьма разноообразное, надо сказать) громкими криками, а потому Фрэнк нащупал кисти невидимки, стянул их своим ремнем и ощутимым толчком в спину направил ее вперед - к глухому переулку, в котором они смогут наконец поговорить.
- Леди, нам будет намного проще объясниться, если вы наконец покажете свое несомненно прекрасное личико! - В том, что оно прекрасное, вампир не сомневался - разве может быть другое у обладательницы такой аппетитной фигуры?

Фрэнк  едва не пожалел о своем вероломном поступке, когда невидимая дамочка начала визжать мерзким фальцетом - во-первых, шуму сейчас наделает, что того и гляди, найдется все же рыцарь в сияющих доспехах, который захочет ее спасти; во-вторых, истошно орущая баба с трудом воспринималась как серьезный противник, а значит, возможно, зря он ей тут руки выкручивает. Все это Фрэнк мучительно прокручивал в своей голове, пытаясь найти достойный, а главное - правильный выход из ситуации, когда произошло нечто, что заставило его нехорошо улыбнуться, а Дориана - ойкнуть, во все глаза уставившись на появившуюся вдруг в руках вампира остроухую.
- Так-так-так, старая знакомая... - Ни глаза, ни широкая улыбка на лице Фрэнка не обещала Тали ничего хорошего. Несмотря на его вполне устойчивую репутацию дамского угодника, вампир никогда особо не отягощал себя джентльменским отношением к женщинам, если они заслуживали хорошей трепки. Эльфийка, в глазах блондина, заслуживала не только трепки, но и долгой мучительной казни - возможно, Фрэнк не был так же проницателен, как Йохан, и не осознавал в полной мере, как отразилось предательство Тали на Маклине, но самого факта этого предательства ему хватало, чтобы испытывать к остроухой если не ненависть, то вполне ощутимую неприязнь. - Рад был бы скрутить вам шейку, мисс Мартелл, но... - Договорить Фрэнку не дал истошный вопль, который издала эльфийка, пытаясь привлечь внимание толпы. Вампир среагировал тут же, опустив удар тяжелой ладони на затылок Тали, отчего ее голова дернулась, и остроухая наконец затихла.
Блондин чертыхнулся и тут же повторил ругательство, но уже более цветисто - в подворотню заглянуло любопытствующее мужское лицо, очевидно, привлеченное все же женским воплем и жаждущее оказать помощь. Однако звериного оскала, сопровождаемого таким же далеким от человеческого рычанием, оказалось достаточно для того, чтобы доброволец, кем бы он там ни был, тут же переменил свои намерения и скрылся. Фрэнк подхватил бесчувственное тело остроухой и без особых усилий закинул его себе на плечо. Его бы воля - убил бы ее прямо сейчас. Но он слишком хорошо помнил слова лидера, а потому нес теперь Тали ему - пусть разбирается.

======> Бар "Кровавая мэри".

Дом у ивовой рощи ===>
Было неспокойно. Все ждали начала. Момента, когда вампиры выйдут на улицы - убивать.
Пропустить начало было сложно. Партия была к нему готова - налажена связь с помощью почтовых птиц, заранее отданы приказы. Как только войско кровососов вышло на улицу и устремилось к оцеплению, из домов и из штаба вышли и консерваторы. Нужно было успеть.
Тали стояла в одной из подворотен, наблюдая за происходящим, как посторонний зритель. Миниатюрная фигурка в балахоне, с палкой за спиной - кому она может показаться интересной? Ловко и тихо выбралась на крышу - обзор лучше. Осмотрелась. Заметила недалеко на крыше еще одну такую же одинокую фигуру, и вздрогнула. Спустилась с крыши, направилась к дому, на котором увидела наблюдателя.
Через какое-то время рядом с Маклином возникла тень. Не смотрела на него - лишь на улицы гетто, на которых вскоре произойдет битва. Видела, как плотным рядом перед оцеплением выстраиваются ее бойцы, как занимают позиции маги.
- Этого можно избежать, - рядом с бойцами появились несколько боевых магов, вокруг которых сияли разноцветными огнями ауры защитных заклинаний. - Бойню можно остановить, - голос эльфийки был сухим, безжизненным. Не хотела проливать кровь. Сдвинув брови на переносице, наблюдала, как шевелятся губы Рудольфа. Не слышала, но знала, что говорил он идущим навстречу реформаторам.
"Уходите. Мы не пропустим вас. Здесь умрут все."
Верно, все. Не только вампиры - а и маги тоже. Баланс сил уж слишком справедливым получился. Будь у Реформаторов перевес, маги не стали бы совершать самоубийство. Будь к Консерваторов перевес, с помощью магии можно было бы обойтись почти без крови.
- Погибнут все, - озвучила эльфийка свои мысли, устремляя взгляд на Йена - спокойный и обреченный. Знала, что слова ее никакого действия не возымеют, но промолчать тоже не могла. - Откажешься от своих безумных идей о геноциде - и проблема будет решена мирным путем.

Она еще надеялась, что Маклин не станет участвовать в бойне. Ограничится наблюдением и командованием с крыши. Но нет - обменявшись с ней любезностями, он слетел с крыши и направился к бойцам. Тали, не медля, последовала за ним - другой дорогой. К своим бойцам.
Расположились правильно - как было обговорено заранее. Тридцать бойцов прикрывали боевых магов - Штайна и братьев Краасов. Слева, на крыше одного из зданий расположился Гис - как всегда, маскировался под ветошь. Готов был прикрыть раненых (магов, конечно же) или подготовить отступление. Так же скрывал затаившегося справа, тоже на одной из крыш, Стоуна - тот был полностью невидим, даже для Тали, но старик согласился поучавствовать в бойне в качестве целителя и защитника. Правда остроухая не была уверена в том, что исцелять он станет лишь "своих".
Присоединилась к своим. В правой руке ее был посох, в левой - длинный охотничий нож. Для самообороны. Звезд с неба она сегодня хватать не собирается, и геройствовать особо тоже. Друидическая магия - защитная, и употреблена сегодня она будет по назначению.
За спиной ее тотчас возникли Эзри с Ларсом. Лиса была бледна и решительна, юнец - напуган, хоть он за это время уже и успел кое-чему поучиться, это вовсе не придавало ему уверенности. Тали похлопала его по плечу, растянув губы в кривоватой улыбке. Крещение боем изменит его к лучшему. Если он переживет, конечно. Главное - чтоб не напоролся в бою на своего милого papa - это остроухая сразу же и озвучила, добавив также, что лучше ему держаться подальше от линии огня.
Тали видела, что некоторая часть вампиров исчезла на улицах - скорей всего, собираются ударить их с флангов или зайти за спину. Скомандовала близнецам взять по пять бойцов и прикрыть собою фланги - вампиры быстры, но теплая встреча магией остудит их пыл.
Ненормально тихо начался ожесточенный бой - словно обе стороны знали, что идут на бойню. Тишина эта, правда, длилась до первого серьезного ранения - бойцы начали кричать. И умирать. Свистели пули, косившие оборотней, которые превратились в пушечное мясо, воняло гарью - Штайн метал фаерболлы, словно те были мячиками для крикета. Тали только и успевала что обновлять щиты на магах - конечно же, стрелки Маклина избрали их целью, и если не защищать их то очень скоро битва превратится в добивание младенца. Обновляя защиту Рудольфа, даже отшатнулась от него - огненный маг выглядел страшно. Потемневшее лицо, черные глаза, языки пламени, ласково лижущие - и не повреждающие - большие смуглые ладони. Эзри крутилась вокруг Тали, словно волчок - не хотела никого подпускать к подруге, которой и так досталось за последнее время. К счастью, до линии фронта остроухая пока еще не добралась - натиск вампиров пока еще сдерживали оборотни. О том, сколько она уже потеряла, думать было страшно.
Эльфийка видела, как справа сзади из переулка вынырнул десяток вампиров - часть группы, которая исчезла перед боем. Бофранк разметал их по сторонам, пару даже вывел из строя, изрядно приложив о стены дома. К остальным бросились оборотни, воздушный же маг готовился ударить еще раз. Бледные, едва ли не дрожащие от страха солдаты оцепления, держась за карабины, наблюдали за нечеловеческой бойней и не решались вмешаться.

Тали не замечала ничего кроме щитов. Пока у бойцов и магов есть щиты, они живы, как только их не будет, они проиграли. Низ живота привычно скрутило судорогой, к горлу подступил тугой комок. Было тошно - остроухая уставала. Ее напарники-маги - тоже. Фаерболы Рудольфа летали не так резво, как прежде, да и сам он стал больше походить на сгоревшего, чем горящего. Но продолжал бой.
Не заметила она, когда сняли Гисса, и Стоун, потерявший прикрытие, по условленному ранее договору покинул поле боя. Возможно, он покинул его еще раньше - когда увидел отвратительное месиво, в которое молодые и здоровые мужчины и женщины превращали себя. Тали этого не знала.
Не заметила вампира, который хотел броситься с ножом, так же как и не видела того, что Йен защитил ее. Перерезанная глотка здесь удивить не могла никого. Убийство произошло - значит, убит был противник. Тали продолжала прикрывать своих, понимая, что долго не продержится.
Пока линия фронта наконец не добралась и до нее. А напротив ножа, упираясь в его лезвие грудью, не оказался Маклин. Остроухая ошарашенно смотрела на него, недоумевая, почему он не атаковал ее прежде, и почему теперь ждет, пока она просто поднимет нож и вонзит его в незащищенную шею.
Все это нужно было прекратить. Остроухая выронила нож - оружие бесполезное в ее руках против вампира - и бросилась бежать. Не убегать - а сделать благо, впервые за долгое время.
Не оглядывалась, не видела как за ее стремительным бегством следит шокированная Эзри. Оказавшись на более-менее безопасном от мясорубки расстоянии вскинула руки вверх, сжимая что есть мочи посох - и стала произносить вербальную формулу заклинания мелодичным речитативом на Старшем Наречии. Она остановит бойню. Едва ли сумеет осуществить закаст в полной мере теперь, когда так устала, но по мнению остроухой это был максимум пользы, который она сможет выжать из себя.
Пение становилось все громче, тело, прежде нывшее от усталости, теперь сковало судорогой полностью, но остроухая продолжала стоять. Взгляд ее был устремлен вверх, глаз светился зеленью. Услышала краем уха голос Рудольфа. Кричал "остановите ее, она себя погубит". Все же, знает херр Штайн толк в теоретической друидической магии - знает, что массовый сон ей еще не по зубам, и пропускание через себя такого количества Силы не пройдет бесследно.
А потом был звук падающих тел - множественный, словно кто-то хорошенько потрусил спелую грушу. Тали его уже не слышала - сама лежала на земле и засыпала. В отличии от усыпленных ею бойцов, на срок гораздо более продолжительный.