Особняк Юргена ===>

Рискну предположить, что в округе двух-трех миль около монастыря обитают исключительно примерные жены, ласковые дочери и мудро молчащие матери. Один вид этого здания начисто перебивает все желание дерзить и совершать неблагоразумные поступки, дабы не оказаться отправленной на «духовное перевоспитание». Пожалуй, находись наше родовое гнездо именно в такой духовно перенасыщенной зоне, моя юность прошла бы куда менее бурно, и не привела бы в итоге к обращению в оборотни. Нет, я не жалею, напротив, ликую и поражаюсь, как же мне везет по жизни.
Моя напарница уже ожидала меня неподалеку от входа. Выглядела она так, словно её упорно душил белый воротничок, щекотали складки рясы, болезненно впивалось дешевое белье и стискивали ноги грубые башмаки – все одновременно и интенсивно, разумеется. Хотя не думаю, что сама выгляжу более гармонично в этом одеянии. Напротив, я до последнего старалась не выходить их крытой повозки, которая доставила меня сюда. Постоянно путаясь в мешковатом одеянии и поправляя немыслимый головной убор, я старательно боролась с накатывающим раздражением. Дабы поддержать душевное равновесие, я не отказала себе в сомнительном удовольствии надеть кружевные чулки под рясу. Никто не видит, но мне приятно.
- Славного солнечного дня, сестра, - мрачно поприветствовала Талицию. – Полагаю, что вам комфортно так же, как и мне. Потому постараемся покончить с этим поскорее, иначе я могу не выдержать к концу операции и заказать вам Юргена.
Группа монашек, позабыв про свои дела, столпилась неподалеку, обсуждая нас настолько оживленно, насколько им позволяла религия и любовь к ближнему. Я послала им милую улыбку. Улыбка завяла и умерла в муках, не долетев до них. 
- Итак, сейчас мы проникаем в монастырь – в этом нам поможет пропуск, который я сумела раздобыть. Предстоит малоприятное – недолгое общение с отцом-настоятелем, чтобы получить свободу передвижения. Официальная легенда: мы присланы из глухого монастыря Уэльса, святой, эмм, Эдилтрудис. Цель: знакомство с мощами, культурным наследием и устоем монастыря, дабы спустя год вернуться назад и внести полученные знания в массы. После разговора мы, наконец-то, получим свободу передвижения и, под видом знакомства с территорией, сможем заняться поисками предмета.
Кстати о предмете. Истинный предмет, который мы ищем – всего лишь флакон, состав и цвет жидкости внутри неизвестен, но флакон небольшой, ибо спрятан в другую вещь. Именно по второй вещи мы и станем искать: на вид всего лишь небольшая статуэтка Марии с младенцем, как описывают – достаточно аляповатая для церковной реликвии. Габариты, если я правильно запомнила, где-то такие, - помахала руками, наглядно иллюстрировав.

Краем глаза заметив импульсивный жест Талиции в адрес монахинь, я, впрочем, только улыбнулась. Это было все равно, что кто-то в присутствии тебя скажет слова, вертевшиеся на языке, но рисковавшие там и остаться в силу воспитания. 
Смиренно постучавшись в тяжелые монастырские врата, я напоследок огляделась по сторонам. Если нас сейчас скрутят по рукам и ногам, усмотрев излишнюю дерзость во взглядах или легкомысленность в походке, то, видимо, я нескоро увижу мир за пределами стен. Пока мы не проникнемся священным духом и не откроем для себя все прелести смирения и покорности, нас отсюда не выпустят. Не знаю, как Талиция, но о себе могу сказать точно – раньше сорокалетия отсюда не освобожусь.
- По какому делу? - приоткрылось небольшое окошко. "По-маленькому", - едва сдержала себя я. Вместо этого, надев на лицо слащавую улыбку, я заискивающе заглянула в подозрительно вытаращенный из окошка глаз.
- Мы прибыли с письмом к отцу-настоятелю! Очень-очень важное!
Я бережно развернула фальшивый пропуск-письмо. Знаете, просто как совет на будущее – никогда не обращайтесь за подобными вещами к знакомым, про которых вы прекрасно знаете, что они редкостные плуты по натуре. Даже если это единственный вариант на данный момент – не поленитесь искать до последнего. Я поленилась, отчего в итоге отвалила немыслимую сумму за письмо. На этом проблемы не заканчивались. То ли держа на меня за что-то обиду, то ли пребывая в приподнятом настроении, знакомый составил липовое письмо на имя сестры Талаллы и сестры Элдреды.
Глаз в окошке тем временем дико завращался, осматривая то меня, то сестру Талаллу, а то и вовсе вид вокруг.
- К кому? – продолжился диалог. На этот счет у меня родилось сразу три ответа, вслух так и не прозвучавшие: первый в силу нецензурности, второй по причине непочтительности, третий из-за нескрываемой саркастичности. Вместо этого я невинно промычала:
- К отцу Ларсону. Тут все написано, - снова помахала перед окошком письмом. Фигура по ту сторону двери отпрянула, словно я чуть было не перекрыла кислород, а не всего лишь загородила небольшой просвет. Я отошла на почтительное расстояние, продолжая держать письмо на уровне оконца. Наконец, оно захлопнулось, сменившись лязгом засовов.
- Идете прямо, там будет колодец, от него направо. Отец-настоятель находится там, - пробасила дородная обладательница глаза. 
Мы молча проследовали по указанному пути. От звука захлопнувшейся за спиной двери мне стало не по себе.
- Скажите, сестра Талалла, вы не продумывали варианты побега отсюда на случай срыва операции?

У отца Ларсона сегодня был счастливый день. Отец Ларсон явно был неравнодушен к молоденьким и симпатичным, а таковых в данный момент присутствовало двое. Моментально послав худощавую унылую прислужницу за «питьем для гостей», духовное лицо бросилось окучивать нас, довольно жужжа. Любовь к цветущей молодости не могли замаскировать ни ряса, ни благородная седина, ни моментально запотевшие стеклышки на круглом носу.
- Присаживайтесь, сестры, устраивайтесь удобнее. Ваше пребывание здесь должно пройти комфортабельно, уверен, вы вынесете массу положительного за пределы этих стен.
Поправив окуляры на носу, он еще раз ознакомился с письмом.
- Итак, надо понимать, сестра Талалла и сестра Элдреда, - еще раз пристально осмотрел нас настоятель. Не погорячилась ли я с чулками сегодня? Беспокойно пошуршав подолом, убедилась, что ничего не нарушает гармоничный образ монахини. Снова целомудренно уставилась в пол, приготовившись к разглагольствованиям (сколько себя помню – духовенство славится излишним балобольством). Дабы не скучать, принялась считать количество досок на полу.
Отец Ларсон, тем временем, отложил бумагу в сторону, задумчиво покряхтел, посмотрел в окно, покряхтел еще и, закончив свой ритуал, встал из-за стола и направился к нам.
- Монастырь Святой Эмилии – совершенно особенное место, он славится и репутацией, и давней историей, и протекцией со стороны власти. Для меня большая честь быть во главе этого места. И, разумеется, я стремлюсь каждодневно доказывать, что поставлен на этот пост не зря.
Я принялась считать мертвых мух на полу. Рука настоятеля легла на мое плечо.
- Монастырь Святой Эмилии, - продолжал ходячий путеводитель, - предполагает некоторые требования от своих обитательниц. Наши сестры обладают высоким духовным и нравственным уровнем, а также необходимыми качествами как смирение, покорность, доброта к ближнему…
По мере нескончаемого потока слова пальцы перемещались к шее. Я стиснула кулаки, еле удерживая себя от того, чтобы сломать хотя бы один из них. Дабы отвлечься, сосредоточилась на подсчитывании затяжек на подоле.
- Элдреда, какое славное имя! Оно означает «древнее совещание», думаю, нед необходимости объяснять вам трактовку этой фразы. Ваше имя, сестра Талалла, тоже несет определенную информацию, оно означает «принцесса изобилия»…
Рука настоятеля покинула мою шею, сам же настоятель решил переключиться Талицию. Не переставая говорить, он важно передвинулся к ней. Я же высленно взвыла от злости. Как скоро эта экзекуция закончится, и мы приступим к поиску? В приемной настоятеля искомой вещи не наблюдалось, даже близко схожего ничего не было.

- Оно и заметно, что ненавидите, - заворожено уставившись на происходящее, вымолвила я. Развернувшаяся на моих глазах картина не только не вписывалась в без того ненадежный план, она полностью его рушила. Теперь мы практически лишались официально прикрытия со стороны этого тюфяка, а взамен получали досадную обузу в виде его телес. Подбежав к двери и убедившись, что за ней никого нет, плотно затворила её и нервно забарабанила пальцами по косяку.
- Вы определенно не созданы для жизни в монастыре, - глухо произнесла я. – О чем вы думали, если не секрет? Не могли дождаться до окончания операции, чтобы вернуться и сломать на этих пальцах каждую фалангу? Поверьте, я бы охотно к вам присоединилась, но потом, Талиция, потом!
Навернув несколько кругов по комнате, я снова заняла позицию у двери.
- Что же делать, что же делать?.. Вы хоть понимаете, что если мы не успеем найти предмет до того, как эта туша придет в себя, нас тут же схватят? Да что там, эти монашки поднимут панику задолго до его пробуждения – попросту хватятся настоятеля. Не будем же мы таскать его с собой, говоря всем, что отец-настоятель знакомит нас с территорией, приказав носить на руках. Надо его убить, - родился очередной план. – Убить и спрятать тело. Ох, да что я несу!
И вправду, что? Нервно застучав пальцами по многострадальному косяку, я задумалась. Нужно как-то выиграть время, так хотя бы есть шанс, что мы успеем выполнить задание. Пустить фальшивые слезы и с визгом выбежать из комнаты, голося на всю округу о том, что «их святейшество изволили на пол рухнуть»? Каковы шансы, что в создавшейся панике о нас забудут? Да никаких. Только лишний раз нарушим монастырский уклад и привлечем к себе ненужное внимание, отчего из-за каждого угла нас будут сопровождать заинтересованные взоры.
Может и вправду убить? Ну дайте мне хотя бы его покалечить..
- Ладно, поступим следующим образом. Пусть лежит здесь, даже не попытаюсь надрываться, перетаскивая в укромный угол. Сейчас обшарим покои и уйдем отсюда. Будет лучше, если на пути кто-нибудь попадется, тогда скажем, что он засел за важные дела и велел не беспокоить.
Волнение как рукой сняло, и я даже не заметила, как снова перешла на деловитый тон.
- Если же какую-нибудь из этих куриц все-таки занесет в кабинет, они подумают, что его хватил удар или что-то еще. По крайней мере, должны так подумать. Если тело найдет полная дура и завопит о том, что его убили, нам придется перейти на военное положение. У вас-то оружие есть, - мрачно кивнула на еле проглядывающийся довесок на ноге Талиции, который чудом заметила, начав от скуки считать затяжки на подоле наемницы, - а вот мне только и остается, что вгонять сестер в краску, демонстрируя ажурные чулки.
Так что в наших интересах действовать быстро, а также быть внимательным к происходящему – мы должны почувствовать тревогу до того, как на нас объявят охоту.
Перешагнув через тело настоятеля, я направилась к полкам. Искомого предмета там не было при поверхностном осмотре, но проверить стоило. Закончив там, я переключилась на ящики стола – авось он хранит статуэтку поближе к себе.
- Будьте так добры проверить смежную комнату, - нашла заделие для Талиции. Осмотр стола, между тем, положительных результатов не дал: ничего необычного и интересного не обнаружилось. Хотя вру – альбом с фривольными картинками и женская подвязка не вписывались в образ настоятеля монастыря. Захотелось привести достопочтенного в чувство, чтобы вырубить еще раз, только классическим способом. Чернильница со стола подошла бы.

Отредактировано Элиза (2010-08-30 17:29:02)

- Премного благодарны вам, но отец-настоятель все подробно объяснил. Так и сказал, нет, даже велел: ступайте, говорит, осмотрите территорию, прикоснитесь к реликвиям, проникнитесь духом святого места!
- Так и сказал? – иронично спросила Фанни. Судя по всему, моя импровизация не сработала. – Ну и сколько вы у меня тут тогда таскаться собираетесь, тыкаться да духом проникаться? Своим ходом это у вас надолго затянется. А здесь вам не Версаль! – мой бог, и вправду! – Здесь распорядок, сложившийся устой, а какой устой может быть, если вы как слепые котята тыкаетесь?
Находясь под впечатлением от поэтичного сравнения, я покорно отправилась вместе с ней, Талиция, к счастью, тоже держала себя в руках. Между тем, отовсюду стал появляться местный контингент.
Чувствую себя античной статуей на провинциальной выставке. Монахини побросали все свои дела, сбежавшись посмотреть на «новобранцев». Новобранцы, к их неудовольствию, оказались достаточно молоды и недурны собой, чем моментально обрекли на себя всеобщую нелюбовь. Одни ухмылялись, словно торжествуя об окончании нашей молодости за стенами монастыря. Другие с неудовольствием осматривали, перешептываясь и переглядываясь. Одна почтенного возраста дама даже попыталась плюнуть в меня, но её тут же увели под руки, дав понять, что она здесь на особом положении блаженной. Лишь две-три пары глаз выражали смесь интереса и сочувствия. Видимо, несчастные представительницы «сосланных и упрятанных». Достаточно юные лица это только подтверждали.
- Службу вы уже пропустили, но ничего, наверстать еще успеете. Откуда прибыли-то?
- Из Уэльса, монастырь Святой…Святой Эдилтрудис.
- Славное место, знаю! – гаркнула Фанни. – Как сестра Анита себя чувствует? Давно вестей не получала.
- Преставилась, - недовольно буркнула я. Драгоценное время бежит, а мы даже не можем избавиться от общества этой наседки.
- Как преставилась? – ахнула монахиня. – Никогда на здоровье не жаловалась!
- Вот и мы удивились, да и она, думаю, тоже удивиться успела, - не думая, несла на ходу я. Как же избавиться от неё? Или хотя бы извлечь какую пользу…
- Сестра Фанни, отец-настоятель был на удивление настойчив, велев познакомиться с территорией монастыря в первую очередь. Даже ножкой топнул, так был настойчив.
- Нет проблем, - на удивление быстро отреагировала дама. - Сейчас вас быстренько протащу, а потом как раз к службе выйдем. Начнем знакомство с фресок, а оттуда пройдем…
- Отец Ларсон что-то говорил про фигурку Марии, которую даровали сестрам, - пошел в ход намек настолько прямолинейный, что стоило бы монахине насторожиться. Но та лишь повела плечами:
- Много у нас таких, всех не упомнишь, - лишний раз подтвердила она свою бесполезность. – Туда вас вести не буду, нечего там смотреть: развилка, от неё налево – складские помещения да прачечная, где сестры портки полощут. Направо – хранилище, туда вам соваться нечего по другим причинам. Идем вон туда, - махнула дланью в сторону неказистой пристройки, - библиотека наша. Проведу вас там, покажу где что быстро, оттуда в часовню. Оставшееся время по служебным помещениям пробежим, и как раз к службе успеем.
- А что за хранилище?
- Сказала же – не ваше дело. Не всех старожилов туда пускают, а вы спустя час уже намылились. Тоже склад, но для ценностей – проявив милость, сказала Фанни, - дары какие, скарб старинный, реликвии – воры-то лезут, уберечь надо. Вон, месяца два назад музыкальную комнату обчистили, инструменты что подороже утащили. Играете на чем? – моментально переключила внимание монахиня.
- Конечно. Сестра Талалла в совершенстве владеет английским рожком, а я всей душой к волынке.
Одного взгляда на библиотеку хватило, чтобы понять: искать здесь нечего. По названию стоило понять, что сюда тащат книги, а не фигурки. Место это почетом не пользовалось, лишь в углу склонилась на книгой сухая старушонка.
- Сестра Августина, библиотекой и заведует, - пояснила Фанни. – В основном потому, что только здесь от неё толк есть. Глухая как пень. Даже не заметила, как мы зашли.
Славно, очень славно. У меня снова назрел план в голове. Оглядевшись, я нашла подходящее помещение для его осуществления.
- А это что?
- Что-что. Кладовая обычная, дурости тут не задавай, - нахмурилась Фанни.
- А что там блестит в углу? Не иначе как бутылка стоит, - притворно ахнула я.
- Что?? – взревела почтенная дама. Ринувшись в помещение, она забилась в нем, судорожно оглядывая все углы. В тот самый момент, когда ей полагалось воскликнуть «нету ничего», я захлопнула дверь.
- Её счастье, что нашлось где запереть. Не то присоединилась бы к настоятелю, - устало произнесла я Талиции.

- Мне в детстве читали сказку про стадо овец, которое по очереди рухнуло в пропасть, высматривая, куда делись впереди идущие. Есть что-то общее в их логике с местными, - сказала я, проводив глазами очередную проблему, убежавшую на поиски Фанни. – Стоит избавиться от одного неудобства, как на его место приходит новое, только более масштабное. Но вы правы – место действует на нервы так, что буду готова отплясывать канкан вокруг вашего добровольно почившего тела.
Напарница, тем временем, посредством магических пассов справилась с внушительного вида замком. Эх, почему меня укусил оборотень, а не маг? Я бы предпочла хранить на память шрамы от владеющего магией лица, а не от дикого зверя, атаковавшего меня той ночью. С другой стороны, и я кое-что умею, даже сейчас, в дневное время и за несколько дней до планируемого обращения. Мое призвание сейчас – стоять на стреме, ибо слух и нюх в преддверии очередного ночного превращения обострились неимоверно.
Покрутив головой, я смогла разобрать, как вдалеке колотила по двери Фанни. «Раз колотит, значит, заперта по-прежнему», пришла я к незамысловатому выводу.
Хранилище оказалось именно тем, чем его и окрестила уже упомянутая монахиня – склад есть склад. Заваленное по самое не могу помещение, куда, видимо, скидывали все то, что нельзя было поставить на видное место или попросту продать. Например, тот портрет, надпись на котором гласила о «бескорыстности дара», наверняка достают лишь к визиту щедрого дарителя.
Переходя из комнаты в комнату, я только убеждалась в масштабности мероприятия. Сколько же хлама под видом ценностей сюда спихнули? И с какой целью, если не секрет? Кто-то запасается на черный день, али монахини слишком горды, чтобы надевать, например, те мятые обноски?
Настоящие ценности здесь тоже были, что говорить. Предположу, что кто-то додумался за малую мзду использовать это место как хранилище вещей, дорогих как память и не только. Действительно, кто додумается искать это в закромах женского монастыря, а между тем место весьма надежное. С такими стенами, охраной и избранностью общества не так-то просто вломиться, еще проблематичнее что-то унести. Хотя ворам ничто не помешало лишить сестер творческого самовыражения, похитив музыкальные инструменты.
Последующие минут двадцать я больше пинала коробки и ящики, чем на самом деле что-то искала. На видных местах фигурки не наблюдалось, а шариться в дальних пыльных углах не хотелось – тут уже пусть Талиция использует свою магию.
Вскоре после этого удача если не улыбнулась, то хотя бы оскалилась мне: в соседней комнате я обнаружила пару статуэток, подходящих под описание. Из небрежно затолкнутого в угол ящика на свет появились еще три такие же. И какая из них искомая? Что в понимании Юргена должно значить «аляповатая»? По мне, так они все были одинаково безвкусны, сестры считали так, засунув фигурки сюда. Ах, была не была!
Замахнувшись, я швырнула одну из статуэток на пол. Осмотр осколком показал, что никакого флакона внутри не имелось. Оставшиеся четыре повторили ту же судьбу, а последняя и вовсе удостоилась чести быть ожесточенно растоптанной мною. Все без толку! Пусто! Мои пассы со статуэтками лишь подняли клубы пыли с пола. Расчихавшись, я решила изменить программу.
- Талиция! – позвала я наемницу. – Где вы? Не знаю, насколько у вас успешно продвигаются поиски, у меня сплошной крах. Если у вас та же ситуация, предлагаю поискать еще где-нибудь, пока есть время!
Если подумать, то с учетом сроков нападения на Юргена вещица должна была появиться в монастыре не так давно. А, значит, могла еще не успеть оказаться в этом хранилище хлама. Вот только где она стоит? Наверное, стоило принять предложение Фанни осмотреть часовню, прежде чем запирать её в кладовой..

Сестры беспощадно отбивали лбы и нагружали поясницу бесконечными поклонами, сопровождая это монотонным молением. Неужели так каждый день? Я бы намеренно оглохла уже через неделю, дабы «подсидеть» сестру Августину. Ну правда же, есть в этом что-то странное, мне непонятное. Они даже не оторвались от службы, когда в часовню зашли мы. Ну скажите, акая нормальная женщина сможет продолжить монотонное занятие, когда в комнату заходит кто-то новый. Да у меня бы уже глаза от нетерпения на затылок съехали, лишь рассмотреть вошедшего, а этим хоть бы что – как молились, так и продолжают.
А наш цинизм к происходящему по-прежнему зашкаливает. Вырубить отца-настоятеля, запереть сестру в кладовой, сломать замок в хранилище – каждый раз я думаю, что нам уже самих себя не переплюнуть, и каждый раз убеждаюсь в обратном. Рыскание по полкам в присутствии всего монастыря, да еще и во время службы, станет достойным завершением сегодняшнего приключения. Хотя о чем я, нам еще предстоит убегать отсюда. Оседлаем самых крепких сестер и поскачем, отстреливаясь, мне, правда, придется отстреливаться хлебными крошками из местной голубятни, ибо оружием обзавестись не догадалась. Я бросила завистливый взгляд в ту часть часовни, где, по моим соображениям, рыскала по полкам Талиция – вот что значит быть готовым ко всему, захватив оружие даже в женский монастырь.
Осмотр первых рядов ничего не дал, пришлось переместиться в сторону, выйдя из-за прикрывавшей меня колонны. Только этого не хватало – теперь я оказалась на виду у нескольких молящихся сестер. Одна не преминула оторваться от занятия, удивленно уставившись на меня. Собрав наглость в кулак, я бросила ей грозный взгляд, махнув головой в сторону молящихся, и окончательно добила, погрозив пальцем. Пристыженная женщина вернулась к молитве, даже не удосужившись спросить у самой себя, кто я вообще и почему сама не занята этим. На тот случай, если эта мысль её таки посетит, я ускорила поиски. На нижнем ряду ничего, средний забит подсвечниками, а что у нас сверху? Кажется, что-то нащупала!
Нет и еще раз нет. Левая рука сжимала всего лишь старую лампу, зато правая теперь судорожно закрывала рот: вытягивая лампу, я умудрилась опрокинуть на пол фарфоровый подсвечник. Тот, разумеется, разбился, притом так шумно, что находящиеся неподалеку женщины моментально обернулись на звук. Я застыла, соображая, как поступать дальше. Оригинальности проявить не довелось: действуя по шаблону, я снова насупила брови, поджала губы и, упершись кулаками в бока, осуждающе замахала головой на разбитую утварь, словно в этом были виноваты монахини, притом именно те, что обернулись на шум. План, на удивление, все равно сработал – меня снова оставили без внимания. Эффектно запихнув осколки под облезлый коврик, я двинулась рыскать дальше, к своему облегчению, снова выйдя из поля зрения присутствующих.
Полки часовни оказались очередным пшиком. Результаты были неутешительные: и здесь искомой фигурки не наблюдалось. Остается надеяться, что предмет находится в параллельном крыле часовни, в противном случае останется только обшаривать каждую комнату и каждый угол монастыря. А такого удовольствия мы себе доставить не могли в силу ограниченности времени.
Я снова сглупила – даже не прячась, спокойно прошагала по задним рядам. Стоявшая лицом к монахиням проповедница, не прекращая монотонного чтения, удивленно посмотрела на меня. Я моментально собрала в голове все самые грустные образы, от смерти кошки до перелома лодыжки в детстве, отчего на лице моем отразились неподдельные страдания и, кажется, даже выступила слеза. Воздев руки кверху, я с видимым отчаянием что-то воскликнула одними губами. Проповедница была тронута, даже кивнув мне.
Протиснувшись через ряды, я направилась к левой части строения. Надеюсь, Талицию ждал успех…

Если мы выберемся с Талицией отсюда целыми и невредимыми, то обязательно предложу ей организовать творческий дуэт: будем гастролировать по миру и попадать в немыслимые ситуации. Юрген редкостный болван, что отправил сюда нас – не просто поодиночке, а вместе. Куда меньше ему бы обошелся подкуп любой из монахинь, эти смиренные дамы еще как нечисты на руку. Вместо этого мы набедокурили так, что не разгрести вовек. Я спрашивала себя, что может произойти более странное? Voila, драка с сестрами как на заказ. Чутье Талиции не подвело её, фигурка действительно оказалась скрытой под многочисленными одеждами сестры, но мое чутье подсказывало мне худшее: в силу неделикатного обращения наемницы с сестрами божьими ждут нас побои и публичный позор. А если найдется говорливый и достаточно честолюбивый фанатик, то на нашем случае сможет поднять шумиху и новую волну охоты на ведьм. Wheee, я войду в историю!
Судя по сверкнувшей в руках сестры Талаллы фигурке, задание было выполнено, хвала её способностям, что помогли обнаружить искомое. Вовек бы не догадалась искать среди самих сестер, а, додумавшись, не смогла бы это осуществить – магическими способностями обделена, увы. Есть и обратная сторона: я бы вовек не додумалась устроить драку с монахиней, да еще и в присутствии остальных. Это не комплимент самой себе и собственной нравственности, отнюдь нет. Просто я бы предпочла выследить её и огреть по башке в укромном месте. Талиция, Талиция, во что вы теперь нас втянули?
Переполох поднялся страшный. Можно было даже не рассчитывать остановить эту толпу укоризненным взглядом или слащавой улыбкой. Ловить нас они, впрочем, не спешили. Те, что находились ближе к нам, голосили и хлопотали над поверженной сестрой; находившиеся чуть дальше подняли шум и гам, перетирая увиденное и услышанное, попутно добавляя красочные детали; дальние ряды и вовсе развлекали себя как могли. Тонкое чутье донесло до меня запах гари – похоже, кто-то опрокинул свечу на подол, хотя едва ли по нашей вине, в такой обстановке недолго и уснуть.
Вслед за нюхом сработал и слух. Хороших вестей он не принес, а пару секунд спустя в часовню ворвался и его источник. Сестра Фанни, багровая от злости и борьбы с захлопнувшейся дверью, отчаянно напоминала беса, да простят меня за такое неуместное сравнение. Сестры притихли.
- Где они?! – заголосила почтенная.
- Эээм, кто, сестра Фанни? – робко поинтересовалась одна из склонившихся над пострадавшей «коллегой». Нас, к счастью, видно не было: в суматохе оттеснили к стене, а вскоре и вовсе забыли про нас, придумав себе новые поводы для воплей. Что же, самое время слиться с толпой.
- Новенькие! Две хамки, мошенницы, вертихвостки, лярвы! – загудела Фанни. – Те что сегодня прибыли! Никакие они не сестры, а проходимки те еще! В кладовой меня заперли.
Сестры вокруг сочувственно заохали.
- Ничего, ничего, выбралась святой помощью, - отмахнулась монахиня, с неудовольствием потирая плечо, коим, похоже, выбила дверь. – Ловить их надо, авось что украли! И где отец-настоятель?
- Уже который час не появляется…
- Убили! – закричали с «галерки». – Отца-настоятеля убили!
- А не они сейчас на сестру Лукрецию напали?
- Они, наверняка они!
- Искать, - мрачно подытожила Фанни. – Поймать живыми, до моих распоряженй не калечить.
Я судорожно вцепилась в подол, склонив голову так низко, что вот-вот мог сломаться пополам позвоночник. Сестры, почувствовав запах приключений, радостно ринулись на обыск территории. Мне ничего не оставалось, как, старательно избегая смотреть на окружающих, последовать за ними. Я невидимка. Я невидимка. Я…

Отредактировано Элиза (2010-08-31 15:36:37)

«До чего же все это захватывающе!», - так и хотелось взвизгнуть мне, удирая от толпы разгневанных монахинь. Если честно, то удирала Талиция, ловко проскакивая в нужный лаз или пролетая над очередным препятствием, мне же оставалось только нестись за ней, стараясь не запнуться об то, что еще мгновение назад с легкостью преодолела наемница. Надеюсь, план у ней имеется, не то эта беготня может внезапно оборваться.
Погоня на какое-то время прекратилась, нам удалось забежать в небольшой проход между строениями. Вдалеке проглядывались суровые очертания монастырской стены, так что бежать в том направлении можно было лишь напролом либо по воздуху. Судя по темпу Талиции, указанные варианты её совсем не смущали. Осмотревшись, она что-то нашарила под подолом и бросила мне под ноги.
- Задержишь их, как получится, - и понеслась по направлению к стене.
Вот как. План имелся, только обсудить мы его не успели. Подняв брошенное мне под ноги, я тут же выронила предмет. Револьвер! Я что, должна убивать по монахине в минуту, пока нас не выпустят? Вообще-то речь идет о церковных служительницах, а не о стае бешеных собак, чтобы стрелять! И как понимать фразу «как получится»? Надеюсь не так, что «статуэтка у меня, через забор я перемахну, тебя навещу в следующем месяце – в этом не получится, прости».
Пробежавшая было мимо проема женщина, однако, в последний момент вернулась назад, заметив меня. Обхватив лицо руками, она распротивнейше завизжала и скрылась с глаз. Я тоже была рада тебя видеть.
Выбора не оставалось, сейчас она приведет подмогу. Пустить пену изо рта, чтобы обескуражить сестер? Нет, надолго не хватит. Револьвер, у неё есть револьвер! Покрутив в руках блестящее на солнце оружия, я пожала плечами. А как пользоваться этой прелестью? Что-то надо нажать, что-то опустить, вот кажется еще сюда...
Бах!
Совсем неожиданно и ни к месту прозвучавший выстрел на какое-то время оглушил меня. В воздухе запахло порохом, который мои чувствительные к запахам ноздри ощущали еще сильнее. А выстрелила куда? Осмотрев землю, я вскоре нашла место, куда вонзилась пуля. Что же, будем считать, что с использованием разобрались.
Напустив на лицо холодную циничную улыбку, я внимательнее рассмотрела оружие. Затем выставила руку вперед и прицелилась, после чего взяла оружие в обе руки и эффектно отскочила к стене. Обязательно надо купить себе оружие, до чего я коварно с ним выгл…
- Вот она! – раздался крик. От неожиданности я моментально растеряла боевой задор, позорно выронив оружие на землю. «Идиотка, нельзя так резко пугать!».  Ко мне уже решительно направлялась Фанни, подталкиваемая и поддерживая сзади остальными монахинями, когда удалось нащупать револьвер и гордо выпрямиться, сжимая его в руках. Сестры отпрянули.
- То-то же! – нахально усмехнулась я. – Остаемся на своих местах, не то я буду стреляйт! – с каких пор я разговариваю с акцентом? Из каких романов я понабралась этих замашек?
- Позор! – презрительно констатировала Фанни. – Подумай, где ты находишься!
- К сожалению, прекрасно это понимаю. Я же сказала, чтобы не двигались, - вскрикнула, заметив шевеление в толпе. Как же пользоваться этой штукой, опять забыла. Кнопочка, ручка, другая кнопочка…
Бах!
Оружие снова подпрыгнуло у меня в руках, выстрелив в землю. Сестры поняли мой тонкий намек, почтительно отодвинувшись назад.
- Что остановились, двигаемся! – вошла я в раж, размахивая револьвером. Оружие дважды дрогнуло в руках, послав два заряда в воздух. Монахини отступили еще. Фанни, насупившись, последовала их примеру – похоже, ей не терпелось повредить мое плечо то же дверью, только другим способом.
- Сестра Талалла, вы скоро там? Сестры беспокоятся!
Револьвер снова выстрелил, вызвав у меня гамму чувств от раздражения до удивления. Как же теперь отключать эту штуку?

Долго меня упрашивать не пришлось, хотя револьвер я отдала с видимым неудовольствием – стоило наловчиться с этой вещью, как её спешат отобрать. Обязательно раздобуду себе такой, буду прятать в чулок или эффектно выхватывать из ридикюля. Глядишь, желающих познакомиться в трущобах станет куда меньше, жаль только, в приличном обществе такой штукой не помашешь.
Ох, а что делать здесь? Как прикажете лезть по веревке? Быть может, моя напарница на какое-то время забыла, что её в течение дня сопровождает молодая женщина из высшего света, а не видавший вида моряк, привыкший карабкаться по палубам? Я посмотрела наверх – карабкаться предстоит прилично, только как бы это осуществить в рясе.
Потерев ладони, я ухватилась за веревку. Грубая поверхность впилась в руки, обжигая их при каждом малейшем скольжении. С ногами все обстояло куда прозаичнее – я попросту не могла обхватить ими веревку, постоянно путаясь в подоле. Разозлившись, я решительно рванула вверх, отчаянно хватаясь одними руками, однако только раскачала эту незатейливую конструкцию, ударившись об стенку. Далее последовало падение вниз и раздраженное растирание содранной ладони.
Я даже перестала обращать внимание на происходящее сзади, а ведь монахини теперь заворожено смотрели не только на Талицию, но и на мои акробатические этюды. Не дождетесь, просто так я вам не дамся! Но и залезть наверх нормально не смогу, всему виной эта проклятая юбка, путавшаяся под ногами даже при ходьбе, что уж говорить о подъеме на веревке.
Что я там говорила, «цинизм зашкаливает»? Ну так получите, пустоголовые. Рванув подол за края, я разорвала его. Остановившись на разумной длине, направила линию разрыва по горизонтали. Наконец, под всеобщее возмущенное оханье, оторвала ткань и бросила на землю, оставшись щеголять открытыми ногами, облаченными в ажурные чулки модели «Amado Mio», приобретенные мною сразу в количестве двух пар, одну из которых я уже успела где-то забыть.
- Какой разврат!
- Непотребство-то какое, чертова ведьма!
- Да какие это воровки, обычные уличные девки! – оживилась толпа монахинь. Мне послышалось, или пару раз в выкриках проскользнула зависть и грусть?
Снова потерев ладони друг об друга, я ухватилась за веревку и, теперь уже свободно цепляясь ногами и опираясь ими на стену, поползла вверх. Веревка натирала теперь еще и ноги, обещая оставить памятные следы, впрочем, стоит ли об этом беспокоиться, когда в ближайшие дни мне предстоит очередная ночная пробежка по окрестностям?
Добравшись до вершины, я гордо оседлала стену. Сестры негодующе выкрикивали мне самые лестные эпитеты, некоторые из которых хотелось записать на память. Надеюсь, не доведется встретиться с ними в будущем, а то, боюсь, меня и мои ноги в кружевах они запомнят надолго.
Триумфально спуститься с обратной стороны не удалось: ухватившись за веревку, я не рассчитала сил и рухнула с высоты вниз. Охая и потирая ушибленный бок, я встала, опираясь об стену.
- Талалла, путь свободен, - прохрипела я и только после этого заметила церковного бродяжку, сидевшего неподалеку и разинувшего рот. Я бы тоже удивилась.

- Боюсь, отец-настоятель запросил бы аванс за поиски статуэтки, - довольно ухмыльнулась в ответ на фразу, из уст наемницы прозвучавшую почти как похвала. Однако она запаслась не только оружием и веревкой, но и подготовила одежду на случай внезапного отступления. Меня же хватило только на чулки, впрочем, нет, я еще раздобыла письмо, благодаря которому мы проникли внутрь.
Обмен любезностями, конечно, приятен, но стоило бы уносить отсюда ноги – через стену монахини не полезут, но в обход двинутся без проблем. С другой стороны, легко сказать «уносить ноги», когда у тебя есть возможность слиться с толпой. Я же представляла собой весьма комичное зрелище, сочетая монашеский верх и крайне откровенный низ. Добавьте ко всему в качестве бонуса пыль и ссадины, покрывавшие тело. В таком виде далеко не убежишь, и уж тем более не спрячешься – внимание окружающих гарантировано.
Кстати о внимании: бродяга удивленно тер глаза, пытаясь осмыслить происходящее. Сначала через стену перемахнула и весьма неловко рухнула вниз монахиня в полу-неглиже, чуть позже к ней присоединилась вторая девица, спуск которой дался куда легче. Ох, и все это еще сопровождалось криками, выстрелами и дымом из-за стен монастыря. Чую, наша вылазка за статуэткой к вечеру уже обрастет сплетнями, а к концу недели станет легендой. К слову о статуэтке – вот он, источник зла. Было бы куда еще сложить.
Ладно, сегодня я опустилась и без того ниже некуда, так что наметившийся в голове очередной план был вызван неизбежностью и остротой ситуации. Снова протянув фигурку напарнице, я комично откланялась:
- Извольте подождать здесь, я мигом, - тут же направившись в сторону бродяги. Разумеется, интересовал меня не он – обвязать вокруг талии вряд ли получится. А вот раздобыть какое-нибудь тряпье, дабы перекантоваться до первого извозчика, было бы неплохо. Брезгливо рассмотрев лохмотья на самом бродяге и к своему облегчению отбросив мысль избить за одежду, я переключила внимание на его пожитки. Сам же оборванец только изумленно смотрел на меня и невнятно мычал:
- Аээмм..ооомм..эээ?
- Красиво говоришь, - кивнула я. – Подай-ка то одеяло, - указав в сторону казавшейся наиболее чистой вещи. Одеяло оказалось с дырами, к тому же выцветшее, но меня это волновало куда меньше. Обвязав это вокруг пояса и прикрыв оставшимся верхом от монастырского обличья, я осталась довольна. Не увидел бы кто из знакомых, не то слухи о разорившейся семье Соннерсов облетят Лондон быстрее слухов о нахальном взломе монастыря.
- Предлагаю убираться отсюда побыстрее, - сказала я, приняв снова статуэтку из рук наемницы. – Если пойдем в ту сторону, то минут через двадцать есть шанс поймать извозчика. Полагаю, в этот момент должна произойти оплата, но, как видите, кошелька я с собой не прихватила, а отложенные для дороги монетки вас вряд ли устроят – так что поведайте, как вам привычнее получить оплату.
С чего это ко мне вернулся деловой тон? После того, что мы пережили с Талицией, мне бы броситься ей с обьятиями и рыданиями. Предпочла, однако, обойтись широкой улыбкой и выставленной для рукопожатия рукой:
- И что уж, поздравляю вас с завершением этого кошмара. Теперь я знаю, чем пугать будущих детей перед сном.