Удар по ребрам, адресованный мне Элизой, прервал мои размышления о строительстве этого здания.
- Так мадемуазель чего-нибудь желает? – протяжно, как для отсталых, повторил напомаженный слуга.
- О да, разумеется, мы возьмем все, что вы предложите, - наконец-то понял я, чего от меня добиваются. Слуга, довольно улыбнувшись, начал вручать мне бесполезные предметы с таким видом, будто мы обязаны их хранить и передавать из поколения в поколение. Перламутровый бинокль, врученный с заискивающим взглядом в глаза, свидетельствовал о том, что хранить его предстоит исключительно рядом с фамильными ценностями. Программа вечера, выписанная на белоснежной лощеной бумаге, предполагавшая только два способа использования: либо быть вставленной в позолоченную раму и повешенной на стену, либо быть использованной не по прямому назначению в ватер-клозете, но при условии, что наши пятые точки исключительно августейшего происхождения. Лотерейный билетик, суливший какой-нибудь вшивший кулон или часы, перекочевал в мою ладонь из дрожавшей от волнения руки слуги, словно победа в лотерее обещала мне дружные поклоны в ноги от всех посетителей Хрустального Дворца.
- Юрген, дражайший мой Юрген, коли уж вызвались сопровождать даму в приличное место, будьте добры поддерживать светлый и непорочный образ воспитанного кавалера, - сияя белоснежной улыбкой, прошипела со свойственной ей тактичностью Элиза. Вызывался? Хм, тогда и рабы добровольно и безвозмездно вызвались работать на захватившие их английские колонии. В моем случае меня всего лишь поставили перед фактом. Разумеется, ей я об этом сообщать не стану: во-первых, мы в приличном обществе, где принято давать пощечины, а рука у неё тяжелая, во-вторых, поздно уже что-то возражать.
Нет, я искренне благодарен Элизе, без её вмешательства я мог уже начать рассыпаться на части. Что несколько дней ворвавшись в гостиную и растормошив меня, что сейчас демонстративно дергая плечом, давая понять, что нужно помочь снять меховой палантин – эта малость взбалмошная девица удивительным образом заставляла проявлять хоть малейшую активность.
- Позвольте ваши вещи, - подплыл к нам еще один слуга, распахнув руки для нашей верхней одежды. Элиза, сверкая и переливаясь, освободилась от мехов и важно поплыла к зеркалам. Опять же отдам ей должное – выглядела она роскошно, вызывая недовольные и завистливые взгляды дам вокруг. Хотя стоило Элизе повернуть голову в сторону недовольных, как те моментально натянуто, но вполне мило улыбались. Вручив свое пальто, я подошел к оборотню, незатейливо крутившемуся у огромного зеркала, придирчиво оглядывая себя.
- Юхген, - наигранно прокартавила мое имя девушка, - этот алый шлейф не только мне мешается, но еще и вызывает массу пересудов – у меня отличный слух, я все слышу. За каким чертом я его нацепила? Выгляжу с ним ужасно. – Я собрался было пожать плечами, однако вовремя раскусил замысел своей помощницы.
- Vous êtes une femme d' une grande beauté! – придав голосу фанатичности, воскликнул так громко, что стоявшая неподалеку дама вздрогнула, поспешив бросить злобный взгляд на своего спутника. Тот залился краской, но комплимента из себя так и не выдавил.
- А я уже думала, что не дождусь демонстративного проявления обожания, - хмыкнула Элиза, краем глаза заметив реакцию других посетителей. – Ну что же, у нас еще есть время до начала представления, покажу вам лучших снобов и душегубов города, а так же сопровождающих их проституток высшего класса – многие, кстати, в статусе жен.
Улыбнувшись, я согнул руку в локте, девушка ухватилась за неё, и мы неспешно направились по залу, постепенно заполняемому богато одетыми господами и дамами, между которыми услужливо лавировали официанты. В глазах рябило от изобилия света, драгоценных камней и переливающихся тканей. Слух и обоняние страдали сильнее: несмотря на общепринятый этикет, гости вечера голосили так сильно, что сидевшие в углу музыканты могли даже не стараться переиграть этот гам; нос же, после холодного воздуха на улице, отчаянно реагировал на изобилие духов, безуспешно пытавшееся перебить запах кислятины.
Элизу Соннерс в силу её происхождения в этом обществе знали отлично, отчего, оценив её внешний вид, переключались на меня.
- Вот, например, чета Парсонс, - кивок в сторону дородной пары. – Все внимание на супруга – во время службы понавез из-за границы всякого добра: картины, вазы и прочее, говоря проще – все, что удалось прихватить липкими ручонками. Продав все по вполне удобоваримым ценам, завел дружбу с галерейщиками, теперь числится как представитель богемы. И это притом, что я в 10 лет знала про искусство куда больше, чем он сейчас…
- Леди Саймонс, какая неожиданная встреча! Интересно, она помнит еще, как из поварихи стала «леди»? Вполне мила, жаль только мила в силу плохой памяти – раз пять за вечер отвесит вам один и тот же комплимент, и каждому гостю скажет, что без него вечер бы не состоялся…

Уж не знаю, почувствовала ли фальшь леди Крэйвен, зато я ощутил её сполна – срикошетило, надо полагать. Рука девушки, до этого спокойно покоившаяся на моей, непроизвольно дернулась. Моя помощница блистательно рассыпалась в любезностях к подошедшей гостье, однако по всему было видно – радости от общения не испытывала. Гостья же, судя по беззаботному щебету, совершенно не озаботилась тем, что ей не рады.
Не знаю, что так напрягло Элизу, рискну только предположить – малоуважаемая леди Крэйвен особой любовью у людей не пользовалась, и только какая-то неведомая сила заставляла их пытаться скрывать это вместо того, любезно поддерживая беседу.
- А ведь всего буквально на той неделе общалась с вашей матушкой, спрашивала про вас, мое сокровище. Она несколько сдала, но время никого из нас не жалеет, правда ведь? И у вас однажды будет милая сеточка морщин, - залилась хохотом женщина, протянув руку к идеально гладкому лицу Элизы. Та отпрянула, выпучив глаза.
- Ох, а что же я болтаю, а ваш кавалер стоит и скучает! Бетси, почему вы не представите меня вашему интересному гостю? До меня уже дошли слухи, что вы появились в обществе образцового денди, но я должна была убедиться в этом лично, - повернулась дама ко мне.
- Простите мою оплошность, - сдавленно произнесла девушка. Откашлявшись, она снова как ни в чем не бывало улыбнулась и приторно изрекла, - Леди Крэйвен, позвольте представить вам моего дорогого друга Юргена Хаабермастера. Юрген, познакомьтесь с Глорией Крэйвен, эмм, старой знакомой моих родителей, - комично расшаркавшись ножкой, она с примерным видом застыла, дав мне возможность насладиться знакомством.
Выглядела женщина малоприятно. Даже отбросив в сторону гнусавый голос, в ней все равно можно было найти горсть подгнивших «изюминок», внушавших антипатию к их обладательнице. Выглядела Леди несколько помято и несвеже, притом чувствовалось, что это её привычное состояние, предполагавшее, что неопрятно она будет выглядеть всегда. Даже дорогое и явно пошитое за границей платье сидело на ней так, словно до неё его успели поносить неоднократно. Тонкие бледные руки переходили в на редкость крупные грубые кисти, увенчанные толстыми пальцами – на каждый было унизано по нескольку колец, придававших лишний объем и без того не самым изящным ручкам женщины. К слову – этой мясистой граблей она без конца теребила собеседника, то поправляя на что-нибудь, то просто хватая за руки. Предположу, что ей было немного за тридцать, однако «время её не пожалело». Говоря начистоту, погубило еёне столько время, сколько тяга к алкоголю – уж я-то это в людях замечаю как никто другой.
- Слухи не врали – вы и вправду недурны, - закокетничала Глория и повернулась к Элизе, - уверена, ваши родители будут счастливы узнать, что вы наконец-то сможете осчастливить их своим браком. У бедняжки Бетси не ладится с женихами, уверена, вы исправите эту оплошность, - доверительным шепотом поведала мне неуемная дама, притом настолько громко, что стоявшие неподалеку люди с любопытством обернулись, а «Бетси» залилась краской. – Ну что вы, не смущайтесь, моя прелесть, все же желают вам добра и все знают, что однажды вы сочетаетесь с достойным человеком! Простите, я оставлю вас на пару мгновений, я просто обязана перекинуться парой слов с лордом Эмбоутом, - воскликнула внезапно она и, к нашему облегчению, понеслась вглубь зала, где её уже заметил и съежился бледный мужчина с рыжеватой бородой.
- Надеюсь, не надо объяснять, почему я не выражала искренней радости по поводу встречи, - пробурчала Элиза, потащив меня к дверям. – Чем дальше мы успеем от неё отойти, тем лучше для нас.
- Кто эта несравненная нимфа? – изображая гнусавый голос недавней знакомой, спросил я.
- Та же, кем я её и представила – старая знакомая родителей. Вообще сомневаюсь, что хоть кто-то представляет её иначе, уверена, для всех она не больше чем «знакомая знакомых». Как вы успели догадаться, её не любит никто, но все скромно об этом умалчивают.
- Почему?
- Влияние. У этой недалекой женщины связей столько, сколько есть далеко не у каждого в королевской семье. Вторая причина – это её длинный язык: Глория Крэйвен знает все обо всех, и только изобразив радость от встречи, можно избежать того, чтобы она не вылила все, что ей известно. Впрочем, иногда этот ушат с дерьмом все равно прорывает, - добавила она, очевидно вспомнив недавнее упоминание про неудачи с женихами.
- Любопытная особа, а чем она занимается?
- Никто не знает. Успела побывать замужем дважды, оба раза с летальным исходом супругов – получив от последнего титул, она успокоилась. Средств к существованию более чем достаточно, но, как уже говорила, есть вещи и ценнее, в данном случае это её связи. Поговаривали о её принадлежности к какому-то тайному обществу, но подтверждения не было. К слову, негативно высказывается о Нелюдях.
- Ясно, возьму на заметку. Элиза, не неситесь вы так, мы еще успеваем до начала представления!
- Бог с ним, с представлением, я не хочу, чтобы нас настигл…
- Ох, насилу вас догнала! – раздался преисполненный радости вопль под ухом. Чья-то рука обвила мою собственную, и я не успел заметить, как уже под руку со мной шла Глория. Элиза, шедшая по другую сторону, обреченно закатила глаза.
- Прямо испугалась, что не смогу вас найти, и потом мы разминемся и мне будет не с кем обсудить постановку. Сегодня обещают нечто революционное, такого лондонские подмостки еще не видели! Вы ведь знаете, что будет выступать труппа из самого Чешского Королевства? Я вне себя от волнения…
- Обязательно обсудим с вами это событие. А сейчас извиняемся, но мы уже у своей ложи, - с облегчением выдохнула Элиза.
- Какое совпадение, я нахожусь в соседней. Обязательно навещу вас в антракте, - просияла леди Крэйвен и скрылась за дверцей.

* * *
- Многое повидал, но такого действия наблюдать еще не приходилось. Конечно, второй акт был несколько подзатянут, вижу мало смысла в чтении писем Вертера всеми актрисами, которые исполняли главную роль, учитывая, что их все равно в зале никто не понимал. Да и сцена с отрубленной лошадиной головой – очень и очень символично, но несколько чересчур…
- Искренне рада, что мне удалось вас растормошить, - внезапно прервала меня Элиза. Я замер, так и не договорив. Пожалуй, я совсем недооценил свою помощницу, восприняв её настойчивое требование составить компанию в театр за очередной бессмысленный и безрассудный каприз. На деле все оказалось куда сложнее, не по годам мудрая особа не только видела мое состояние, но и отчаянно пыталась его прервать. И успешно, очень успешно. Свежие и яркие впечатления, новые знакомства и море зрелищ – вот тот вполне простой рецепт, способный вернуть меня к жизни.
Знала бы она, что является одной из главных причин этой апатии…
Мое первое время в Лондоне проходило слишком успешно, это не могло не «аукнуться» в будущем. Слишком быстро окунулся в царившую атмосферу, слишком удачно обзавелся связями, да и еще какими, слишком много узнал для нового лица в городе. А мой успех с возвращением способностей? Определенно, меня поддерживали высшие силы, жаль только в определенный момент они решили, что и так для меня слишком много сделали. Решили - и разом отвернулись, в самый ответственный момент..
Многим ли знакомо чувство полной бесполезности, бессилия? Когда ты способен на многое, но это никому не нужно; когда ты многое знаешь, но от тебя ничего не зависит? Увы, это чувство и превратило меня в покрывающийся мхом пень посреди гостиной, и кто его знает, во что бы я превращался дальше, не будь вмешательства со стороны моей назойливой помощницы. К счастью для меня назойливой!
Политика в городе переменилась. Нет, спокойнее не стало, по-прежнему существуют Партии и по-прежнему вокруг них назойливой мухой вьется Инквизиция. Даже сложно объяснить, что именно изменилось. Скорее всего, я сам, точнее, мое отношение к происходящему. Мне также стало откровенно наплевать и на возвращение своих способностей. Потратить полтора столетия, накапливая по крупицам все эти силы, лишиться их в одночасье и… плюнуть на поиски? Увы, но так и есть. Та статуэтка, которую с риском для жизни (или все же больше с риском для монахинь?) добывали для меня Элиза с наемницей, до сих пор лежит где-то, и я даже не пытался узнать, какие силы она в себе таит.
И вот она разгадка, почему все стало бессмысленным в моих глазах. Нет, проблема не в том, что мне все уже давно наскучило – это случилось задолго до приезда в Лондон, в конце концов. Все гораздо проще и прозаичнее: я снова видел сон о будущем, будь они прокляты, эти сны, и в этот раз будущее мне совсем не понравилось. В этот раз не было ярких картинок о городах будущего, о достижениях прогресса и о личностях, которые еще перевернут мир; в своем сне я заглянул буквально на несколько лет вперед. Я знаю, каким будет исход Войны, если, конечно, все будет идти своим чередом, и я в него не вмешаюсь. Я знаю, что случится с Лидерами – правда, меня рядом с ними не будет. Меня вообще не будет в Лондоне, когда произойдут исторические события. Лицезреть себя я имел удовольствие недолго, в очередной раз убедившись, что снова буду одинок и равнодушен ко всему происходящему; мимо проносились те, кто так или иначе встречался мне за последнее время, у каждого была своя судьба и свой путь. Моего, пожалуй, единственного друга Элизы во сне не было совсем…
- Расскажете вкратце концепцию спектакля – мне еще предстоит блистать в обществе, так хоть докажу лишний раз статус образованной девушки. Только объясните доступным языком, дабы я ничего не напутала. Хотя, судя по одухотворенным лицам Высшего Света, я могу нести любую ересь, меня все равно поддержат. Юрген, ну что вы опять заскучали? Посмотрите, как успешно прошел наш совместный выход! Завтра все только и будут, что обсуждать дочь Соннерсов, появившуюся на передовой постановке в экстравагантном туалете и при экстравагантном кавалере. Если не сильно возражаете, поддержим этот слух теплым еще с недельку – на той неделе обещают выставку маринистов…
Элиза беззаботно щебетала, снова обряжаясь в меха – лишь после спектакля, на поклоне актеров, я успел заметить, как она устало зевнула, отвернувшись в сторону – и через мгновение уже снова сияла и излучала энергию. Интересно, как скоро она «сломается», если поживет с моё?
- А вот и вы! Как хорошо, что вы меня подождали, иначе бы я решила, что вы меня избегаете! – материализовалась рядом с нами леди Крэйвен. – Искренне надеюсь, что до вас дошел смысл постановки, иначе мне даже будет не о чем с вами поговорить по пути домой.
Элиза вздрогнула и зашлась в кашле.
- Сожалеем, но мы хотели прогуляться немного по вечернему Лондону, - капая патокой на пол, возразил я. – Но уверен, что мы обязательно встретимся с вами в другой обстановке, и обо всем поговорим, - стоявшая позади Глории Элиза в ужасе замотала головой. – Ну или просто когда-нибудь встретимся. А сейчас приношу свои извинения, но мы пойдем.
- Ну что же вы, собираетесь идти пешком до дома? Отдает каким-то мещанством, - изумилась Глория.
- Почему же, мы поймаем извозчика на улице…
- Так вот в чем проблема? Так бы сразу и говорили, - счастливо заулыбалась навязчивая дама, моментально ухватившись за нас. – Меня поджидает личный экипаж, потому поедем вместе, куда скажете.
Нам ничего не оставалось, как обреченно плестись рядом с ней – этой компании не избежать, поняли мы. Переглянувшись с Элизой, я понял, что нас беспокоит один и тот же вопрос: какой адрес указать, дабы не выдать себя, поехав к особняку на территории гетто?
- Где же этот бездельник? – недовольно ворчала Глория, высматривая среди возниц собственного. Наконец, у стоявшего в конце улицы экипажа загорелся фонарь, и сидевший на козлах человек помахал им. При нашем приближении он ловко соскочил со своего сидения и распахнул перед нами дверцу. Окна были плотно завешены, да и выглядел транспорт под стать хозяйке – малоприятно и неуютно.
- Позвольте помогу вам, - услужливо подал руку Элизе возница. Та, придерживая подол, поднялась по заботливо приставленной ступеньке и заглянула внутрь.
- О, да тут еще кто-то есть! – и тут же исчезла внутри. Я ринулся следом, оттолкнув стоящего с вытянутой рукой кучера. Внутри действительно были люди, притом в изобилии – один держал вырывавшуюся Элизу, другой нацелил на меня оружие. Третьего разглядеть не удалось, ибо он устроился в темном углу.
Поняв, что бежать бессмысленно, я покорно уселся. Хлопнула дверца – это следом прошла и плюхнулась на сидение рядом с неизвестным леди Крэйвен, с торжествующим видом оглядывая нас. Зловеще молчащей она мне нравилась еще меньше.