Даже не знаю, кто из нас больше боялся этого момента. Хоакин - ожидая очередного разочарования, или я - опасаясь признать свое поражение и расписаться в беспомощности. Я волновалась - то начинала мять юбку, то снова хватала какой-то бесполезный сейчас предмет со стола, вертя в его руках, то вновь и вновь вгрызалась в косу - привычка, от которой много лет безуспешно пыталась отучить меня мэтресса. Помнится, она даже грозилась лишить меня классовой прически, но дальше угроз дело не пошло..
Ах, о чем я только думаю! И правда - о чем угодно, лишь бы не о том, что сейчас произойдет. Вампир поднял на меня глаза в которых читался немой удивленный вопрос "И это все?!", а я словно почувствовала себя обязанной оправдаться, отчего сразу же залепетала - невнятно, из-за того, что и не подумала выпустить косу из зубов:
- Дефект был незначительным - кость была лишь немного деформирована, врачи могли этого и не заметить.. - Впрочем, кажется, с таким же эффектом я могла рассказывать бы эти медицинские подробности Саймону - разве что тот смотрел бы на меня при этом немного внимательнее.
Хоакин улыбнулся мне - странно, когда будто сейчас собирался сыграть в русскую рулетку или на спор прыгнуть в ледяную прорубь, а затем и вовсе удивил меня, уложив мои ладони на свои плечи. Я слегка вздрогнула - не от испуга, от неожиданности, но тут же поняла, что скрывается под этим жестом. Он дает мне не только посмотреть, но и почувствовать волшебство трансформации.
Затаив дыхание, я вся превратилась в два чувства - зрение и осязание. Первое показывало мне то, что я уже видела - как вампир словно сжимается, скукошивается, складывается внутрь, как подзорная труба. Второе же передавало едва заметную вибрацию и покалывания - так ведет себя чужеродная магия. Ведь трансформация - это тоже своеобразная магия, которой владеют эти удивительные существа. И когда мои руки вместо мужских плеч прикоснулись к кожистым крыльям, я отпрянула назад. Не потому что пугалась или брезговала - я не хотела ему мешать. Мешать почувствовать то, о чем хоть раз в жизни мечтал каждый человек - взлететь...
Почувствовав себя невероятно уставшей, я опустилась на диван, все еще улыбаясь и наблюдая, как над потолком моей гостиной парит крупная летучая мышь. Пора переквалифицироваться в ветеринара..

Даже чувство усталости и почти опустошенности нисколько не мешало мне сейчас радоваться. По-детски, наивно - почти так же, как радовался сейчас передо мной молодой вампир. И глядя на то, как он становится передо мной на колени, слушая слова  его благодарности, я смеялась - не насмешливо, скорее счастливо. А еще таким образом отпускало напряжении - так некоторым для этого нужно пореветь.
- Ерунда, Хоакин, - ласково отозвалась я, - для меня нет лучшей награды, чем видеть, что я действительно смогла помочь кому-то. Но.. - Да, это корыстно, эгоистично и вообще почти подло, но я не смогла сдержаться. - Если ты действительно хочешь помочь мне в чем-то, хотя бы иногда, когда у тебя есть на это время, заходи ко мне, чтобы я могла проводить свои наблюдения.. Обещаю, никаких экспериментов! - Не хватало только, чтобы у него волосы  посинели или обоняние отшибло, как у меня.. Просить об этом было немного совестно, но он же сам сказал - что хочешь. - Впрочем, если ты откажешься, я вполне пойму тебя. Просто мне хотелось бы больше знать про организм вампиров, а вряд ли мне еще повезет найти такого мирного пациента. - А почему я считала  его мирным? Не знаю, навреное, дело было в каком-то вложенном в него от Природы обаянии, которое подкупало и заставляло верить, что никакого вреда это существо причинить не может. В любом случае - я продолжала безмятежно улыбаться и понемногу краснеть - Хоакин все еще не оделся и находился так близко ко мне..

Настроение было ни к черту. А, если говорить уж совсем честно - жалко себя было до слез. Сначала все началось с утреннего визита священника. Это было уже чем-то вроде традиции - святой отец приходил каждое воскресенье, взывал к сознанию и вере духовной дочери (как будто я ему в эти дочери набивалась!), призывал вернуться в лоно церкви (хотя я в нем, в этом лоне, никогда и не была - я росла в языческой семье), отринуть ересь и дьявола (сиречь магию и... и магию, видимо), и вообще - покаяться публично. Думаю, если я бы я одела на колени лапти и пешком пошла в Землю Обетованную, он наконец обрел бы покой и отстал от меня, но на такой подвиг я определенно была не готова.
Дальше - хуже. Стоило только выпроводить священника, как явились просители с другой стороны - медики. К этой стае ворон в черном я, признаться, испытывала куда большую неприязнь, чем к священникам. Те хоть за души борятся, эти же боролись за мировую славу и признание. А потому так же методично, как и католики, взывали к моей совести, требуя поделиться своими знаниями со всем прогрессивным человечеством. Я бы поделилась, разве мне жалко! Да только во-первых, нельзя отдавать недоработанные и непроверенные всесторонне данные в чужие руки, а во-вторых, практически во всех моих методах врачевания требовалось магическое вмешательство, чего мои оппоненты никак не желали понимать. Ну а уж после того, как одного из них, с забавными залысинами под шапочкой, я предложила совершенно бесплатно избавить от полового бессилия, которое совершенно случайно "рассмотрела" (у меня бывают такие "прозрения", но это слишком долго и путанно объяснять), они все обиделись и ушли. Ну, невелика потеря.
Закончиился же день совсем паскудно - я потеряла Саймона. Не в том смысле, что он забился в какой-то угол сада или дома, а его действительно не было нигде на територии особняка. Я переживала за любимца - ведь это я понимаю, что он мирный, да и заклятье на нем, а кто-то не пожалеет, прибьет "мерзкое отродье".
И вот, по всем вышеперечисленным причинам, я сидела теперь в запущенном саду в соломенном кресле, раскуривала сигарету в тонком мундштуке и наблюдала за тем, как почти полная Луна набирает высоту. И той самой точкой, на которой сидела, чувствовала, что сегодняшние злоключения еще не закончились..

Я бы и сказала, что "ничего не предвещало..", да только, правда ведь - пятой точкой чувстовала, что просто так докурить свою законную сигарету и отойти ко сну мне не дадут. Правда, ТАКОГО не ожидала даже я - средоточие всех несчастий и неприятностей.
Заметить я его не могла - вампиры ведь и правда умеют перемещаться с такой скоростью, что человеческому глазу она не подсильна. Очнулась только когда напротив моих глаз уже были два красных уголька, глядящих на меня без тени положительных эмоций. И это Хоакин? Тот самый милый юноша, с которым мы расстались не так давно, и тогда он едва не сиял от счастья из-за вновь обретенной возможности летать. Неужели благодарность так быстро улетучилась? Или это то самое Безумие, которое, как я слышала, бывает у вампиров? Только почему же оно направленно именно на меня и вообще, черт дери все на свете, почему именно сегодня скромная мэтресса Тиу так мешает всем жить?!
Кажется, я собиралась ответить на его приветствие, но в этот момент он улыбнулся, и я явственно различила два сверкнувших в свете Луны клыка. Не знаю, инстинкты это или просто трусость, но мои руки быстро проделали нужные пассы, и я, жалко пискнув, провалилась в телепорт.
Глупый и бесполезно короткий портал - потому что оказалась я всего лишь на пороге дома. Оглянувшись на вампира и по-прежнему сомневаясь в его благих намерениях, я влетела в дом, даже не додумавшись запереть за собой дверь. Хотя - что такое замок для разъяренного вампира..

С таким же успехом можно было продолжать сидеть на кресле и не дергаться - ведь очевидно же, что от вампира мне было не уйти.  А потому, когда он настиг меня в дверях дома и прижал к стене, я только зажмурилась от страха и приготовилась к неизбежному. Вот, вот прямо сейчас меня высушит вампир, и меня не станет..  Самым странным было то, что самой обидной мыслью при этом мне казалось, что я даже не успею записать свои ощущения от подобного бесценного опыта..
Впрочем, какие уж тут опыты - кажется, мне разрешено пожить еще пару минут, потому что вместо того, чтобы крошить меня на фарш, Хоакин решил поговорить.
- Что я с тобой сделала? - Глупо переспросила я, как будто просто передразнивала его или играла в дестскую игру "эхо", когда мелкие повторяют друг за другом слова, пока одному из них не надоест. Подозреваю, что первому надоест вампиру, и очень быстро, а потому я поторопилась продолжить разговор. - Хоакин, у тебя что-то опять с памятью, да? Я - Тиу, ты приходил ко мне несколько дней назад и я помогла тебе с крылом.. Ну то есть с лопаткой.. Ну то есть с трансформацией.. Ну то есть ты понял!
В голосе вампира звучала едва ли не детская обида, словно ему протянули леденец, а внутри оказался рыбий жир, а я искренне не понимала, о чем он толкует. И только где-то внутри копошилась мысль - а может, у меня все как всегда пошло не так, и доверчивому вампиру я и правда сделала что-то "не то"?..

Снова было жаль себя - до слез. Как глупо и досадно погибнуть в столь юном возрасте, так и не успев сделать всего запланированного.. Ведь сколько еще неизученного ждало впереди! Я как раз подыскивала подходящего заику, чтобы проверить на нем свой метод лечения, а теперь - прости, неизвестный заика, быть тебе косноязнычным до конца жизни..
Вампир продолжал орать, а мне оставалось только вжимать голову в плечи и выслушивать все те обвинения, что на нее (голову) сыпались из него, как из дырявого пакета с жаренными каштанами. Я понимала, что он угрожал мне, хоть и не понимала за что. Ровно до того момента, как он приложил мою ладонь к своему сердцу, и я вздрогнула. Оно и правда билось слишком быстро! Слишком быстро даже для человека, как до сих пор оставался вживых этот вампир, было для меня загадкой - такой частый пульс, такой гон крови по венам и выбросы адреналина уже должны были бы убить его..
- Я все исправлю! - Так же жалобно, стараясь не подымать глаз на его лицо (признаться, мне все еще было страшно до колик - такое жуткое лицо у него было в тот момент), пискнула я. Потом он заговорил о том, чего я лишила своим неумелым вмешательством, и я залилась краской до самых ушей, став одного цвета со своими волосами. - Только давай спустимся в лабораторию, я сделаю укол, чтобы унять адреналин, а потом - обещаю, с твоим сердцем все будет в порядке... - Медленно и спокойно, будто буйно помешанного, увещевала его я, все еще в любой момент ожидая, что он все же сорвется и пустит в ход клыки. Клыки, которые он и не думал прятать.

Зрелище того, как я и неадекватный вампир спускались по лестнице в подвал, заслуживало бы отдельной повести в жанре трагикомедии. Хоакин буквально тащил меня за руку - учитывая, что второй рукой я держала светильник, держаться мне было не за что, а потому периодически (чтобы не сказать - постоянно) я спотыкалась о бестолковую ночную рубашку, в которой застал меня вампир, и каждый раз при этом ойкала. После каждого ойканья я испуганно закусывала губу, потому что боялась, что даже такая мелочь может вывести Хоакина из себя ЕЩЕ больше, и до лаборатории мы не дойдем..
Но всякий кошмар в конце концов заканчивается, а потому, как только мы оказались возле стола с инструментами и Хоакин соизволил выпустить мою руку, я захлопотала. В первую очередь кинулась завязывать волосы, чтобы не мешали, а потому, когда я сбивчиво заговорила, обращаясь к вампиру, мой рот был полон шпилек, и речь  была крайне невнятной:
- Боюсь, что когда я лечила твою лопатку, я немного не расчитала с объемом энергии и выброс зашел немного дальше, чем я расчитывала.. То, что нужно было, пошло на исправление деформации, а неизрасходованная ушла в сердце.. - Я наконец справилась с волосами, хотя со стороны это наверное выглядело еще плачевнее, чем до этого, и посмотрела на вампира, как побитая собака. - Прости, я действительно не хотела этого - у меня почему-то часто все идет не так, еще мэтресса говорила, что все это из-за того, что я слишком много суечусь, хватаюсь за все сразу, и.. - Вдруг я поняла, что пока я тарахчу, Хоакин пребывает все в том же состоянии, а потому поспешила заткнуться и оперативно сделала укол.
Это было ерундой, лишь небольшим лекарством, которое предназначено для того, чтобы уменьшать количество адреналина в крови. Следующее вмешательство было более серьезным, а потому я насупилась, сосредотачиваясь и, расстегнув рубашку Хоакина, положила свою ладонь на его грудь.
- Сейчас будет очень неприятно. - Честно предупредила я.
Хотя физически мои пальцы оставались на месте, вампир сейчас мог ощущать, как они пробираются внутрь его, пока не добираются наконец до сердца - все еще бешено колотящегося. Эти абстрактные пальцы сжали его - что-то подобное люди испытывают при инфаркте, но уже в следующий момент, прикосновения стали нежнее. Пальцы словно поглаживали главный моторчик организма, успокаивая его, как успокивают разыгравшегося щенка..

Наверное, человек другого склада характера получал бы от этого процесса неописуемое удовольствие - держать в своих руках чье-то сердце, чью-то жизнь. От осознания того, что сделай он намеренно резкое движение, и молодой симпатичный вампир Хоакин просто перестанет существовать - такой травмы не переживет и вампирский организм. Я же чувствовала лишь колоссальное волнение и ответственность, а еще противную капельку холодного пота, что стекала по моему виску - именно сейчас я тоже не имела права на ошибку..
Наконец, сердце под моими пальцами превратилось в спокойного, умиротворенного котенка и задремало - нет, не перестало биться, но стало делать это так медленно, как и положено вампирам.
- Это больше не вернется, обещаю. - Все еще виновато пробормотала я, убирая ладонь от груди Хоакина и смущенно подымая на него взгляд. Он извинялся, а для меня это было уже так же несущественно, как слова его благодарности за вылеченное крыло - я, казалось, уже и забыла о том, какой дикий страх в меня он внушил менее получаса назад.
Как хорошо, что когда он продолжил говорить, мои руки уже не совершали вмешательства в его организм - одна Природа знает, что бы тогда я могла натворить?!
- К-казнь? - С несвойственным мне заиканием переспросила я и, чтобы скрыть проступивший на лице страх, занялась уборкой со стола - шприц, ампула, ватный тампон.. - Какая казнь? - А перед глазами услужливо всплывали картинки из прошлого - негодующая толпа, столб и сложенные под ним поленья...

Мои движения и правда становились все более нервными, а ведь я думала, что уже забыла тот день навсегда! Бездумно, лишь бы не смотреть на говорившего дальше Хоакина, я перекладывала предметы на столе, вспоминая греческий алфавит - упражнение, благодаря которому, как уверяла меня мэтресса Морриган, можно сдержать непрошенные слезы. Пока получалось..
- Это Ирландия.. - Буркнула я наконец, когда прятать глаза стало уже невозможным - Хоакин повернул мое лицо к себе. Лицо с блестевшими глазами, выдающими то, что я вот-вот поведу себя как обычная глупая женщина - разревусь. - Это и правда было похоже на идиллию. Я жила в деревне, и там был мальчик - он был косноязычным от рождения, не просто заикался, но практически не мог произнести ни одного слова.. - Начав рассказывать, я немного успокоилась, но подбородок все еще предательски подрагивал. - Я не знала тогда, откуда во мне это, но я знала, просто ЗНАЛА, что могу помочь ему.. Когда он заговорил, крестьяне назвали меня ведьмой и захотели сжечь.. - Говорить дальше не получилось - по щекам все же потекли слезы, не спас треклятый греческий алфавит.. Всхлипнув, я торопливо стерла их с лица и попыталась улыбнуться - как всегда ясно и спокойно. - Главное ведь, что все закончилось благополучно. Странно только, что ты видел это.. Видимо, это из-за того, что я долго была в твоей памяти... Это скоро пройдет, не обращай внимания.

Я вообще не была уверена, что стоило рассказывать эту историю Хоакину - неизвестно ведь, какую реакцию это вызовет. Жалость, которая унижает даже такое мягкое существо, как я, или равнодушие, которое ранит больше жестокости. До сих пор это было моим личным болезненным воспоминанием - одним из немногих в моей в общем-то безоблачной жизни - а теперь я вдруг взяла и вывалила его на вампира, которого видела третий раз в жизни и который пришел сюда с не самыми благими намерениями..
Он говорил что-то о жестокости людей, и я хотела уже по привычке вступиться за собственную расу, но разговор оборвался совершенно неожиданно - дистанция между нами непозволительно сократилась, а на моих открытых для речи губах вдруг оказались губы вампира..
Даже не знаю, испугалась ли я или удивилась, не знаю, о чем подумала - просто все как будто замерло на этот короткий миг,  когда обычное, будничное течение вещей (пусть даже у меня это всегда поставлено с ног на голову) вдруг сменилось чем-то совершенно новым и необычным..
Я и не заметила, что, оказывается, не только не отстранилась от Хоакина, но и подалась ему навстречу, отвечая на поцелуй - неловко, неумело.. Глупый мальчишка, ты хотя бы представляешь, сколько мне лет? Глупый мальчишка, ты хотя бы представляешь, какая рядом с тобой неопытная девочка?...
Я отстранилась первой - все же испуганно и удивленно, неуверенно отдышалась и подняла глаза на Хоакина. В моих глазах была едва ли не обида, и еще что-то неуместное - любопытство, такое же, как, кажется, было в его взгляде на меня..
- Зачем? - Еле слышно прошептала я, будто нашкодившая школьница, которую строгая матушка может застукать в столь неприличный момент. Зачем - вот и все, что я смогла сказать..

Желание? Наверное - да, достаточная, просто мне такое даже в голову не приходило. Как можно объяснить то, чего так стыдишься и тщательно скрываешь? Скрываешь, и все время боишься, что это огромными буквами, несмываемыми чернилами написано на твоем лбу.. Наверное, девушкам пристало гордиться этим, но не в таком же возрасте.. Как объяснить, почему всю свою жизнь прожила как монашка - не из-за врожденных уродств или твердых моральных принципов, а... а просто так получилось. Глупо звучит, правда? Но ведь действительно - едва мэтресса Морриган вырвала меня из ирландской деревушки, начался бесконечный период учебы и познаний, которые поглотили меня так, что я и вовсе перестала замечать что-либо, что не касалось магии.. Наверное, поэтому я до сих пор осталась такой, какая я есть - я просто не успела повзрослеть, мне было некогда.
- Хоакин, я скажу всего несколько слов, и от твоего желания не останется и следа. - Со слабой, даже, пожалуй, немного печальной, улыбкой произнесла я.  - Ты знаешь, что маги выглядят на столько лет, на сколько себя ощущают? Так вот, мне - семьдесят три.. Неприятно звучит, как для человека, правда? - Я предостерегающе подняла руку, показывая, что еще не закончила говорить. - Мне семьдесят три, и у меня никогда еще не было мужчины. А теперь я вполне пойму, если ты уйдешь, но буду благодарна, если хотя бы не станешь смеяться.. - Мои плечи поникли, а сама я отошла на несколько шагов от вампира и отвернулась - боялась, слишком боялась увидеть презрение и насмешку на его лице..

Было стыдно и очень жарко. Стыдно -  потому что я впервые рассказала о своем "позорном секрете" мужчине, и потому что этот мужчина все еще был тут. Хотя, наверное, еще и потому, что такая ситуация возникла в принципе - еще никогда никто не прикасался ко мне так.. Жарко.. Жарко - потому что он стоял за моей спиной, и, хотя я точно знала, что вампиры холоднокровные существа, у меня было ощущение, что за моей спиной по меньшей мере - камин, а то и вся доменная печь.. Хотя, если за спиной, почему так пылают щеки, почему горят даже руки и кончики пальцев на ногах? Хотелось попросить его поскорее уйти, чтобы остаться с этими странными ощущениями наедине, и хотелось, чтобы он оставался рядом. Просто стоял вот так за моим плечом, чтобы мои волосы едва заметно шевелились от его редкого дыхания, а кожа даже через предательски тонкую ткань сорочки ощущала его присутствие..
- Вы живете долго и не меняетесь.. - Отозвалась  я на его слова о возрасте. Не знаю, зачем - наверное, лишь бы не висела между нами эта двусмысленная тишина, лишь бы перестал быть таким жарким воздух. - А я могу начать стареть стремительно и внезапно.. - Что это? Я решила затеять просветительскую лекцию о межвидовом барьере? Не то, все не то.. А подобрать "те" слова все никак не получалось.
Хоакин говорил такие хорошие, такие нужные мне сейчас слова, что я не выдержала и обернулась - хотелось видеть его глаза, чтобы знать, что он не врет, не издевается, не смеется за моей спиной.
- Ты странный. - Наконец резюмировала я, и на моих губах появилась улыбка - искренняя, веселая - такой она была у меня в двадцать лет, такой оставалась и до сих пор. - Мне не с чем сравнивать, но я всегда думала, что мужчины бегут от.. от этого, как от чумы.. - Я замолчала и уставилась на вампира с вновь зажегшимся любопытством - теперь, когда я перестала бояться, мне захотелось еще раз почувствовать его поцелуй..

Если бы ты дал мне ответить на свой вопрос, я объяснила бы, почему ты странный. Потому что ты смотришь на меня так, как до этого не смотрел никто - в твоих глазах не мольба о помощи, не страх смерти и не жадность. Потому что ты слушаешь меня внимательно, несмотря на то, что иногда я несу полную чушь. Потому что такие, как ты, смотрят на таких, как я, в худшем случае - как на пищу, в лучшем - как на слугу, которого можно нанять для исполнения работы. Потому что ты стал первым существом, на которое я отвлеклась от своих пациентов и прелестных черепушек. А еще потому что ты действительно странный - не такой,  как все..
Но гораздо лучше, чем пытаться объяснить тебе все это (тем более при моих-то проблемах с вербальным выражением мыслей), было снова почувствовать вкус твоих губ. Признайся - ты читаешь мысли? Признайся - это какие-то вампирские чары? Не шути так с ведьмой, это опасно, даже когда у нее кружится голова, словно от вина, а ноги будто готовы оторваться от земли..
Так это и есть ОНО? То самое, чего я была лишена так долго - наверное, оно стоило того, чтобы теперь это было так захватывающе и необыкновенно, что я едва удерживалась от экспериметаторского азарта изведать "неизвестные территории" дальше. Нет, все же это лишь маленькая часть того, что еще сокрыто для меня - ты ведь даже толком не касаешься меня, мне кажется, это только ветер чуть колышет ткань моей сорочки, отчего немного щекотно и снова очень горячо.. Хочется быть ближе к тебе, но я, кажется, принимаю правила игры - давай не будем спешить и посмотрим, что из этого получится?
Я снова - не без труда - отстранилась от Хоакина и посмотрела на него весело, дерзко - как крестьянская девчонка, пытающаяся убежать от парня, который хочет затащить ее на сеновал.
- Тебе нужно беречь сердце - говорю, как твой личный доктор.. - Хихикнула я, снова чувствуя, как заливаюсь краской смущения. А ведь все же не такой уж и плохой вышел день..

Хоакин уже давно покинул мой дом, побаловав меня напоследок зрелищем трансформации, а я все стояла посреди лаборатории, держась одной рукой за стену и глупо улыбаясь. Губы обжигало прикосновение его пальцев - казалось, что это его губы все еще прикасаются ко мне.. Было так странно - словно передо мной открывалась новая Стихия, о сущестовании которой я могла только подозревать, а опытный Магистр уже пообещал открыть мне все ее секреты.. Со свойственной мне нетерпеливостью я уже торопилась поскорее узнать все, но что-то подсказывало мне, что не зря этот процесс так затягивается - внезапно прорвавшаяся Сила может выжечь любого мага, что уж говорить обо мне, непутевой ученице..
От парения в облаках меня оторвал тихий шелест - по ступенькам вниз, с выражением полного негодования (не можете представить себе эмоции питона? Вы просто не жили рядом с ним так долго, как я..), сползал Саймон.
- Вернулся, паршивец! - Воскликнула я, приседая на корточки и протягивая руку для традиционного ритуала приветствия - питон тыкался мордой в мою ладонь, а позже обвивал меня целиком, добираясь до шеи и щекоча своим языком щеку. Сегодня он точно был не в настроении - лишь как-то мимоходом коснулся языком моей руки и снова пополз к ступеням. Будто явился только для того, чтобы проверить, все ли со мной в порядке.. Странный он, Саймон, иногда ведет себя совсем не как животное.
Наконец лежа в постели и по привычке покусывая кончики волос, я размышляла - а что если Хоакин не вернется? Переключит свое ветренное внимание на другой, более заслуживающий внимания, объект, и... Нет, вернется - оборвала я сама себя с довольной улыбкой. Ты, может, еще сам этого не знаешь, Хоакин, но ты такой же любопытный и везде сующий нос экспериментатор, как и я - ты обязательно вернешься..
Когда я уже проваливалась в сон, рядом в калачик свернулся Саймон, уложив голову мне на грудь. И, если бы я не заснула так быстро, обязательно бы увидела на его чешуйчатой морде величайшее осуждение..