Трактир "Ведьмин котел" ========>

А вот рассудок остроухой "прощай" сказал довольно давно - еще когда она ногой в дверь сегодня к вампиру стучала. Или когда из дому выходила? А, может, гораздо, гораздо раньше - когда она решила ввязаться в политические дрязги, повесив на себя ответственность, которую теперь же так старательно избегала, делая вид, что ее нет вовсе? А, может, не знай она, что он - ее враг, не чувствовала бы сейчас все так остро?
Остро - слово подходящее, потому что Тали тоже не заметила, когда его поцелуи переросли в легкие укусы, которые ей хотелось чувствовать больше, крепче. Жаркие поцелуи на пороге были для нее в диковинку - остроухая никогда не делала этого в таком мягко говоря нетрезвом состоянии, когда мозг выключен напрочь. И ей это нравилось - можно было отдаваться его рукам, его торопливой ласке, можно было любоваться им - в скупом свете одной свечи ее любовник превратился в восхитительную совокупность динамичных, изменяющихся, словно само пламя свечи, очертаний и пятен, словно случайно выхваченных из темноты художником. Упрямые, сильные, волевые изгибы - не в них ли суть сегодняшнего вечера? Прозаичное алкогольное опьянение творило с остроухой дивные вещи - оголяло ее, маски сдирало и в сторону отбрасывало, оставляя лишь хрупкую, тонкую сердцевину. Вместо воина перед вампиром теперь была лишь женщина - льнущая к нему, нуждающаяся в нем.
Он так смешно чертыхался, ругался - в том числе так, как она его научила, пытаясь избавить ее от узких брюк, потом ей таки пришлось стаскивать их самой. Странно, как остроухая сняла их и на ногах удержалась. Когда с одеждой наконец было покончено, вампир подхватил ее на руки, а через несколько мгновений посадил ее на холодную, неровную поверхность. Тали услышала короткий, жалобный стон рояля, использованного явно ими не по назначению, и нетерпеливо подалась Йену навстречу - она хочет вторить инструменту своим стоном. Едва ли Маклин когда-то чувствовал себя музыкантом, теперь у него есть такая возможность. Она опустила руки на клавиши, глядя на вампира жадно, намекая ему - своими движениями и взглядом, - что недурно было бы стать таким же торопливым, как пять минут назад, когда он едва не разорвал ее брюки. Вторая стопа эльфийки так же уютно устроилась на втором плече Маклина, нежно, поощрительно поглаживая его шею и щеку.

Вряд ли возможно будить зверя во звере - если Тали сейчас, в состоянии опьянения, была едва ли не ручной кошечкой, то Маклин же напоминал, скорее, хищника. И это тихое рычание, такой звериный звук - еще одно тому подтверждение. Он медлил, играл с ней, а ей по душе приходилась эта игра. Остроухая любила проявлять инициативу, однако же каким бы он был мужчиной, если бы каждый раз ей поддавался, подчинялся? Верно, никаким.
Его склоненное лицо казалось черным, поглощенным темнотой - видны были лишь округлые очертания коротко стриженой головы. Тали вздрогнула, когда эта же темнота поглотила пальчик ее ноги, наощупь оказавшись дивно приятной и волнующей. Дразнящей. Лишь глаза его слегка отблескивали во мраке, и взгляд был направлен на нее, голодный и чуть насмешливый - не издевкой ли была его медлительность? Однако, какой же приятной была эта издевка.
Контуры его тела, тонко намеченные в темной комнате светом свечи, вновь двинулись с места, заволновались, изменяя форму, приблизились к ней - остроухую даже посетила бредовая мысль, что, может, не стоит так с пламенем играть? Она выгнулась, скрестив ноги за его спиной и привлекая к себе. Происходящее сейчас казалось Тали очень красивым - плящущие очертания, безобразная какофония звуков, издаваемая роялем странным образом в такт его движений, и ее стоны, вторящие им. Лишь затуманенное алкоголем воображение эльфийки было способно воспринимать все именно так, объединяя нелепые, казалось бы, составляющие(коими являлись двое пьяных существ, не жалеющих музыкальный инструмент), в особенное, прекрасное представление, участником которого она являлась... Остроухая хотела предложить ему быть его роялем - чтоб он играл на ней так же долго и громко, не жалея клавиш, и плевать на то, что он ничего не смыслит в нотах - она ведь так же бездарна; хотела предложить ему быть луком в руках стрелка - только пусть не торопится спускать тетиву...
А потом странное видение вдруг оборвалось болью - Тали даже не заметила, в какой момент он отвернулся, однако удар по носу не заметить было тяжело. Первой реакцией была растерянность - не этого она ожидала, ох не этого!
- Дичего, -"очаровательно" гнусавля из-за разбитого носа, побормотала эльфийка. Запрокинула голову назад и машинально попыталась нашарить руками возле себя что-то, чем хлещущую по лицу и шее кровь вытереть можно будет. Тщетно - они ведь на рояле. Вампир, впрочем, отстраняться даже не думал, хоть и остановился. Клавиши рояля под пальцами остроухой в очередной раз звонко тренькнули, хорошо хоть она была слишком занята собственной травмой, чтобы заметить, что Йен вот-вот расхохочется. А чего он, собственно, остановился? Прижав одну руку к носу, Тали потянулась за Силой, уже без удивления отмечая, что в состоянии проспиртованности дается ей это не без труда, особенно когда свои действия строго контролировать нужно. - Ты продолжай, - попросила она, хмурясь и поправляя нос - ну и демон с тем, что так болит, пусть отвлечет ее, в конце-то концов! Сейчас, еще секундочка на отдышаться и глазами удивленно похлопать - и она залечится.

Она хоть и попросила его продолжить, однако потом об этом пожалела. Потому что помимо мешающих ей лечиться алкоголя и боли в носу, знатно отвлекали ее еще и его движения, настраивая на непонятный лад. Непонятный - потому что теперь эльфийка была в состоянии странной, непривычной для нее растерянности, она была как тот самый воз из басни, который в разные стороны тянули суки-животные. Она не могла сконцентрироваться толком, пока так болит, а он еще и толкает ее - правда, энтузиазм, которым раньше вампир горел, теперь куда-то запропастился...
Ну и хорошо, что запропастился - она наконец-то смогла кое-как сконцентрироваться и начать залечивать нос. Если неровно срастется - она Маклину потом уши надерет лопоухие! Маловероятно, конечно, что он позволит, но хоть пофантазировать можно? Тем более что пресловутый Маклин вел себя донельзя мерзко сейчас - ему было смешно. Он смеялся над ней, над ее носом, который разбил только что сам, олух! Очень скоро Тали почувствовала, что даже "продолжить" вампир не в состоянии - очевидно, то ли от гомерического хохота, которым он разразился, то ли от ее "обворожительного" личика(которое стало таковым его стараниями), но очень скоро он и вовсе остановился, довольно бесцеремонно увлекая ее за собой на пол. Остроухая даже возразить не успела - это хамло плюхнулось на пол, и ее сверху уложило, нарушив хрупкий процесс исцеления и, собственно, сведя все усилия, которые она прикладывала до этого, на нет.
- Кретин! - в сердцах буркнула она весьма беззлобно, поднимаясь неловко на собственные ноги и все еще придерживая рукой поврежденный нос. Последний, падла, болел, и Тали отважилась на такой шаг, как найти зеркало и поглядеть, что же она из себя представляет.
Зеркало нашлось - к несчастью. Из него на эльфийку смотрело потное, взъерошенное, с всклокоченными волосами нечто. Расквашенный нос очаровательнейшим образом дополнял картину, и явно был завершающим штрихом в картине "Моральное разложение и падение ниже плинтуса одной отдельной эльфийской особи". Хмурясь, поправляя нос и тихо ругаясь про себя, остроухая нашла наконец в себе силы для того, чтоб хотя бы остановить кровотечение. Затуманенный алкоголем(и не желающий проясняться) рассудок работал и без того вяло, остроухая приуныла, исцеляя травму, а этот хохот за спиной... Если в нормальном состоянии он бы вызвал у Тали злость, то теперь был просто обидным - до жути. Она и сама не заметила, как из глаза слезинка выкатилась, а потом еще одна, и еще... За то, размазывая их по лицу, удобней предплечьем кровь стирать.

Спьяну остроухая судила вампира по себе. А потому не удивилась бы, если б он вдруг решил, что ей пора отсюда убраться. В таком виде-то, зачем она ему нужна быть может. Да и этот поцелуй в плечо восприняла скорей, как издевательство, насмешку, или - еще хуже - жалость! От этого Тали стало еще обидней, и слезы потекли из глаз, вопреки воле(последняя, благодаря внушительному количеству алкоголя, прочно спала на задворках разума), сильней.
Ей хотелось скрыться с его глаз. Желательно - магическим образом оказаться дома, под Древом, и зализывать там раны(на самолюбии - в том числе). Однако для этого нужно было как минимум быть трезвой. Внезапно Тали подумала о том, насколько она пьяна, раз не может контролировать не только свое лицо, а и слезы. Это было стыдно... и еще более обидно. Ну, вы понимаете, как это повлияло на поток слез, лившихся из глаз остроухой...
А потом ее подхватили на руки и понесли наверх. Очевидно, вампир прогонять таки ее не собирался. В голову Тали лезли печальные мысли о том, что он потешается ее беспомощностью, ну или ему доставляет удовольствие видеть ее в таком плачевном виде. Спустя пару минут ее наконец посетила еще одна мысль, едва ли не единственная нормальная за весь вечер - да он ведь так же пьян, как и она! Это в корне меняло дело; возможно, если сегодня еще выпить, она(а, быть может, и он) даже помнить ничего не будет... Однако при мысли о выпивке Тали замутило нешуточно - скорей всего, виной тому было безобразие, случившееся с ее носом. Повторения сего печального происшествия она не хотела.
Уже лежа на удобной, мягкой постели, эльфийка вздрогнула едва заметно от слова "нас" - для нее не может быть никакого "мы". Для нее его просто нет. А вот следующую его фразу она восприняла всерьез - опять же, по себе судила. А потому уставилась на вампира с опаской, неловко вытирая тыльной стороной ладони глаза. Было в ее взгляде еще и непонимание - раз выгонит, то зачем теперь так ласково вытирает размазанную по ее лицу и шее кровь?
- Не буду, - остроухая слабо качнула головой, приподнимаясь на локтях и все еще глядя на горе-любовника с легким недоумением. Скажи он ей сейчас, что пойдет младенцами ужинать - точно поверила бы. Ну и как ему объяснить, что это не поддается контролю, что оно само?.. От этого становилось опять обидно, непрошеные слезы навернулись на глаза, но эльфийка сделала над собой усилие и, закусив губу, сдержалась. Ну вот, может же, если хочет... Мгновением спустя ее лицо уже озарилось кривоватой, но довольной улыбкой. Все-таки, ее ужасно интересовал один вопрос. - На тебя мой нос разбитый так повлиял, или...? - на самом деле, пусть простит ее любопытство, она ведь так неопытна.

Собственно, много усилий, чтоб заметить, что он тоже мертвецки пьян, ей прилагать не пришлось. Чего только стоила его эта улыбка - едва ли при здравом уме он бы усмехался так беззаботно и добродушно. И вызывая у Тали ответную умиленную улыбку - тоже дань ее далеко не трезвому состоянию.
- Припадочный - не смеши, - фыркнула она, явно возражая. Чего-чего, а припадков за ним не водилось, разве что злости, так тогда и ее припадочной назвать можно. Однако слова его остроухую очень порадовали: мысль о том, что она своим внешним видом заставила энтузиазм любовника, скажем прямо, упасть, вовсе не грела ее. Теперь же она могла быть спокойной - даже ластиться снова к нему начала, глаза чуть прикрыла и носом в колючую щеку уткнулась. То, что им не удалось дело до конца довести - не беда, безумный день(точнее, ночь) еще не окончился, а, значит, можно и дальше делать глупости. Его ласковая рука, так смело путешествующая по ее телу, настраивала остроухую на игривый лад, интересно было наблюдать за ней. Не привыкла Тали видеть, пусть даже в тусклом свете свечи, как мужская ладонь неторопливо, по-хозяйски ее прелести гладит - словно совершает обход владений.
Ладонь остановилась на бедре, и взгляд эльфийки пополз вверх - по татуированному плечу, шее - к глазам вампира, который, кажется, делал ей предложение. Татуировку? В обычном состоянии она бы рассмеялась ему в лицо, или бы просто отшила, обозвав наглецом. Теперь же эта мысль казалась ей заманчивой. Еще и преподнесенная в такой приятной для нее форме... Услышав подобный комплимент от любого другого мужчины, она бы лишь бровью повела, а вот когда такое говорит любовник, с которым она находится в постели. И который, к тому же, за все то время, пока они, хм, были знакомы, ни разу не говорил ничего о ее внешности или характере. Это называется "комплимент", да? Остроухая смущенно улыбнулась, скосив глаза на его губы, потом же и вовсе отведя их в сторону. Ну не ждет же он, что она любезность возвращать будет, хотя, демон подери, чертовски приятно было слышать это! Мгновеньем позже уже любопытный взгляд снова был устремлен на Маклина.
- Например, что именно? - она тоже развернулась, оказавшись к нему лицом. Рука ее поползла вверх - скользнув по шее, легко прижалась к затылку. Выпрямив пальцы, Тали лишь внутренней стороной ладони исследовала наощупь коротко стриженую голову любовника - если водить ею по волосам очень медленно, то ощущение такое, будто она медведя по шее гладит.

- Иероглиф? - Тали нахмурилась, хоть улыбка с ее лица сползать и не думала. Остроухая знала, что иероглифы - это письмо dh'oine с далекого востока, он уже писал их на ней. Правда, состояние у них тогда было тоже весьма плачевное - укуренное опиумом. Теперь же эльфийка пыталась втолковать себе, что татуировка - это, как бы, не тушь, и после купания в ручье не смоется, а останется надолго, избавиться от нее можно будет только с помощью... например, кислоты. Однако рассудок все равно не спешил возвращаться на законное место. В голову, то есть. - Только красивый, - прозвучало это, пожалуй, очень капризно. Если "красивым" закарлючка не получится, она сердиться на него будет, не иначе. Вот только различить бы, какая из этих малопонятных кривулек красивая, а какая - нет. Тем более, в исполнении вампира, который, несомненно, был весьма посредственным художником.
Но, как говорила Эзри, хм, любовником он был.. хм, хорошим. Употреблять такие слова, как "е*арь"(что Тали считала неуважительным хотя бы по отношению к себе), и первосортный(ну не пшеница же он и не мешок с сахаром!) даже мысленно остроухая не хотела. Когда он уткнулся затылком в ее ладонь, Тали не выдержала и погладила его волосы всей пятерней - они были такими приятно колючими наощупь. Все же, ему определенно шла новая прическа.
Вот о том, что иероглиф еще и смысл какой-то нести будет, она не думала - все равно ничегошеньки не смыслит в этом. А он, если ругательство какое удумает выколоть, все равно не скажет... Пусть это будет на его совести. Тали весьма охотно перевернулась на живот, через плечо наблюдая за вампиром. Очевидно, это поведение означало согласие эльфийки, будь она против - что-то в этой комнате бы уже давно разбилось. Возможно даже, обо чью-то коротко стриженую голову.
- Ну-ну, - только и ответила она в ответ на его заявление о твердой руке, тихо рассмеявшись. Грело одно - в таком положении он вряд ли разобьет ей нос во второй раз. - А ты уже делал кому-то татуировки прежде? - глядела она уже заинтересованно. Отчего-то с трудом представлялось, что он в подобной обстановке татуирует какую-то бабу - время ему не на что тратить, или как? - Если плохо набьешь - отомщу тебе древним эльфийским проклятием, - мечтательно пообещала остроухая, не замечая(к счастью) того, что уши ее стали выдавать крайнюю заинтересованность и любопытство своим чрезмерным торчанием и нередким подергиванием.

Собственно, остроухая видела, как он шатается, однако разве могло это ее хоть как-то смутить в таком состоянии? Раз он сказал, что рука у него твердая, значит, твердая... О том, что доверять в таких вопросах существу, которое еще недавно ненароком разбило тебе нос, наверное, не следует, Тали, конечно же, не подумала.
Он так гладко говорил - а она верила. Впрочем, это было достойное продолжение сегодняшней безумной ночи. Когда он устроился в ее ногах, она даже поерзала от нетерпения - ну, скоро уже?.. Впрочем, поерзать ей толком не дали - на не избранную для художеств ягодицу была установлена баночка с тушью, потом остроухая почти почувствовала, как сопит над ней Маклин, и ее наконец укололи. То есть, начали колоть. Процесс неприятный. Терпимый, конечно же, но зачем терпеть, если можно обезболить? Каких-то пол минуты - и она уже устроилась поудобней на постели, уложив голову на скрещенные руки. Наблюдать за сосредоточенно искалывающим ее теперь уже нечувствительную задницу Йеном, конечно, было любопытно, однако он так долго это делал!
Что-то подсказывало эльфийке, что ничего хорошего из всей этой затеи не получится. Во-первых, делать татуировки в обманчивом, дрожащем свете свечей с самого начала должно было показаться ей глупостью. Во-вторых, отдавать на растерзание свою булку вампиру, который уже несколько раз услаждал ее жизнь таким образом, что ей убить его хотелось, было мягко говоря неразумно... В третьих, можно было бы любопытства ради вспомнить, что татуировки она на дух не переваривает, и отказалась от таковых даже тогда, когда в Клане по достижении совершеннолетия ей предложили нанести традиционные, так сказать, узоры на лицо и на спину, символизирующие переход ее, как личности, на иной этап, она от этого отказалась, потому что считает пятнание тела какими-либо знаками навсегда идиотизмом. В четвертых... а что, собственно, в четвертых?..
- Только маааленькую, - Тали обернулась осторожно, большим и указательным пальцем правой руки показывая вампиру, насколько небольшой иероглиф она разрешает ему нарисовать. И, сладко зевнув, уронила голову на подушку. Пожалуй, ночь глупостей таки закончилась - еще одной глупостью, ведь кто знает, что он ей теперь, спящей, на обезболенной ягодице выколоть удумает...

Спалось остроухой замечательно - кошмары не мучили, и, что удивительно, похмелье тоже не вложило свою лепту в ее самочувствие. Наверное, свое она отстрадала еще вчера, когда сначала ей по носу вампир заехал в пылу страсти, а потом задницу исколол. Иголкой. Демон, что же он там выколол?
Кстати, о заднице - она чесалась просто зверски, пожалуй, это было первое ощущение, что заметила Тали, просыпаясь. Вторым была удивительная, странная легкость и... возбуждение? Эльфийка даже на мгновение подумала, что ей снится таки что-то - и что-то эротического содержания(очевидно, из-за вчерашнего печального происшествия), потом же она поняла, что это происходит на самом деле. Как неожиданно, демон! И как приятно. Она сладко потянулась, затем скользнула осторожно руками под простыню. Точно, он ведь постригся...
- Иди-ка сюда, - ее тихий голос прозвучал неожиданно хрипло. Вот так, ни "доброе утро, зайка", ни "как спалось" - эльфийка бесцеремонно притянула его к себе, привычно нагловато улыбаясь. Только губы чуть-чуть подрагивали - неплохой он выбрал способ разбудить ее, ей понравилось. Вот только хочется большего. Выпрямленные руки теперь упирались в грудь любовника, эльфийка выгнулась дугой, подалась вниз, устраиваясь поудобней, поближе. Обхватила ногами его бедра, привлекая к себе жадно, нетерпеливо - со вчерашнего вечера ждала этого момента. Тали запрокинула голову назад, шумно выдыхая и улыбаясь чуть шире. Эгоистка - что с нее взять?.. Мгновением позже его бока были сжаты ее ногами еще крепче, а сама она уже смотрела на него, не прекращая довольно улыбаться - словно кошка, которая только что мышкой полакомилась. - Демон, как же чешется бедро, - какой же низкий у нее сейчас голос, может, это из-за вчерашней выпивки? Вспомнила бы она сейчас, как тогда смутилась от его комплимента - стала бы хохотать. А так лишь изгибалась под ним, получала свое, продолжая держать на расстоянии - оно ведь ему тоже нравилось, правда?

На какое-то мгновение Тали даже засомневалась в том, что ей стоит вести себя с вампиром снова так нагло, вспомнила, как он укусил ее против ее воли, однако отчего-то это не вразумило ее, а напротив, добавило пылу. Не собирается она подчиняться. Ему - тем более.
Однако ставить ее на место вампир не спешил - почти снисходительно улыбался, отплачивая ей той же монетой - давил на нее, прижимал к постели сильнее, давая понять, что как бы она ручками не упиралась в его грудь, сверху все равно он, и он - мужчина... Это злило ее, восхищало, и заводило, заставляя срываться на тихий стон.
Но, как оказалось, такой мести ему мало было - уже следующие его слова заставили ее вздох превратиться в тихий смех, веселья в котором, впрочем, было мало.
- Хорька? - брови остроухой поползли вверх и навстречу друг другу, а пальцы, ранее упиравшиеся в его грудь мягко, теперь же вонзились в нее ногтями - пока что не царапая. - ХОРЬКА??? - нет, у нее не совсем туго было с чувством юмора, просто она знала, что у него с ним, чувством юмора, слишком уж не туго бывает, и с него станется действительно ей грызуна на попе наколоть. Не желая ожидать и думать, эльфийка мягко оттолкнула его, валя на спину, и в мгновенье оказалась сверху. Взгляд тотчас устремился вниз, на ее ягодицу, на которой красовался, увы, не маленький зверек, а непонятного значения закарлючка. - Красивый... хм, хорек, - одобрительно хмыкнула она, впрочем, не прерывая их основного занятия. Взгляд все еще был устремлен на новообретенную татуировку, хотя нет, скорей на то, как рядом с нею смотрелась его рука. Завораживающее зрелище... Правда, не менее любопытным ей казалось и лицо вампира - она развернула голову к нему, гадая, увидит ли нахальную улыбку. Конечно же, она на месте. - Ну и что же это значит? - вопрос прозвучал опять безобразно тихо и невнятно - сложно ей сейчас говорить, она другим занята. Хотя ответа честного Тали, вообще-то, и не ждала - чуяла, соврет или даже просто промолчит. Так, из вредности. Во всяком случае, она бы точно промолчала на его месте.

Может, он и ее тоже хорьком считает? Тали не знала, как на это реагировать, злиться или смеяться, поэтому не отреагировала никак - едва ли ему будет приятно, если она выскажет вслух свои мысли. Ласково предложит проехаться по зубам кувалдой, например, ну или отутюжить спинку, как следует, чтоб не мерз холодными одинокими ночами - потому что демона рогатого она с ним в постель еще пойдет.
Ну да, зарекалась уже, и не раз, что с того? Каждый раз может стать последним... Особенно когда он обещает вот так загадочно рассказать ей "потом", а Тали понимает, что никакого "потом" нихрена не будет. Улыбка остроухой не померкла, и взгляд не потух, однако исчезла из нее на некоторое время прежняя веселость. Пусть спишет это на чрезвычайную занятость - она ведь наверстывает упущенное вчера вечером, восполняет его, так сказать, огрехи... Ему не стыдно, кстати? Судя по наглым глазам, ничуть. Тали едко улыбнулась, когда он уложил руки на ее бедра - так даже лучше, ей так больше нравится.
Занятия любовью, пусть даже с неподходящей личностью (если занятие это - удачное), на недолгие минуты вытравливает из головы все ненужные мысли, выкуривает их, подчиняя тело инстинктам. Отличный способ переключиться, не так ли? И забыть - о том, что у этих двух, так усердно выжимающих у друг друга силы, нет будущего. Тали в особо жаркое мгновенье даже залетела в голову мысль о бешено спаривающихся хорьках(демон, теперь ее будет преследовать это слово, всплывая в самый неподходящий момент), которые сразу же после случки разбегутся. И им давно пора разбежаться! Вот только точку ни она, ни вампир никак не могут поставить - какое малодушие...
Ну зачем же каждый раз так кричать? Со стороны можно подумать, что она доказать кому-то что-то хочет, но нет же, ей действительно хорошо, а чувств своих остроухая скрывать не привыкла... Так вот, о хорьках. Процесс был увлекателен и великолепен, но тот момент, когда все кончено, и она откидывается мягко на постель рядом с ним, укладывая голову на его плечо, Тали ненавидела - потому что все, демон подери, возвращается на круги своя. Все. И все она вспоминает. Это словно отходняк после наркотика. Если в руки себя не возьмешь - может и паника начаться. Как хорошо, что она умеет себя контролировать.
- Проклятия-то не боишься? - она ухмыльнулась, водя рассеянно пальцами по его лицу. Опять же, раскисать из-за таких мелочей она не собиралась, по-свински вставать и, собрав вещички, сваливать - тоже. К слову, это она беседу о хорьке продолжает.

В ответ на слова Маклина о проклятье Тали лишь демонстративно глаза закатила и фыркнула - эту шутку она смешной не считала. Dh'oine (во всяком случае, некоторые из них) усердно считали и Силу проклятием, а ничего нелепей остроухая даже придумать не могла. И вполне справедливо считала, что причина таких размышлений - банальная зависть.
Разительный контраст, который так смущал ее в эти моменты "после", расплылся, рассеялся, теперь эльфийка была почти в таком же положительном расположении духа, как и вампир. Который сейчас, кстати, лежа на боку и целующий ее пальцы вовсе не казался той кровожадной тварью, которую она так ненавидела. А был ли он таковой вообще?
- Ну спасибо, - поблагодарила Тали. Укор был не только в голосе - а и во взгляде. Он таки считал ее хорьком. В шутку, конечно, но... - Значит, считаешь меня славной, - губы остроухой растянулись в очаровательнейшей улыбке, право же, в ней не было ни капли яду(как бы она не старалась). Эта его небрежная, скупая ласка отчего-то настраивала ее на совершенно неподобающий лад, словно они не только что любовью занимались, а давным давно, иначе отчего бы ей снова хотелось?... Ощущения эти и мысли (грозящие к тому же в намерения перерасти) эльфийка сочла ужасно непристойными, и в связи с этим испытала сильное желание тотчас этот момент нарушить, сказать что-то мерзопакостное, гадкое, чтоб он опять ее оттолкнул, а она его сволочью сочла...
Однако вместо язвительных подкалываний, которые вовсе не норовили сорваться с губ, она занялась другим - придвинулась к нему ближе, не убирая пальцев с его лица, и потерлась легко щекой о его щетину. Все же, как непривычно. С такого близкого расстояния его лицо казалось ей занимательнейшей картиной - она внимательно рассматривала его, изучала. На будущее, так сказать. Вот эти мелкие морщинки вокруг глаз, как она не замечала их раньше? И то, что они делают выражение его лица странным образом... добрым, что ли. А глаза цвета морской волны - теплыми. Уголок губ Тали медленно пополз вверх - последние результаты наблюдений показались ей до смешного нелепыми.
- Что ж, не ты первый, не ты последний, кто так ошибался, - хамить в постели - нехорошо, однако есть надежда, что благодаря широкой, дружелюбной(и немного - самодовольной) улыбке и смеющимся глазам он не обидится на нее. - Хотя мне казалось, что тебя интересуют исключительно бабы злые и колючие, - иначе почему бы он вообще к ней полез? Забавно, Тали даже не заметила тот момент, когда решила для себя, что останется здесь до вечера. Если он не прогонит, конечно.

Как же хорошо, что он вытащил изо рта эту мерзость, сигарету. Терпеть это было вполне несложно, но занятие это - терпеть что-либо - остроухой не нравилось. Хотя сделал он это - в пепельницу папироску свою бросил - явно не для нее, а ради каких-то своих целей. Каких? Через мгновение Тали уже наблюдала за тем, как вампир на живот перекатывается, устраиваясь на постели спиной вверх, и с удивлением слышала, что он просил ее потоптаться по нем.
Она нахмурилась даже - это что-то вроде массажа получится, что ли? Едва ли ее когда-то просили о чем-то подобном.
- Ты уверен? - эльфийка хмыкнула, лениво забравшись на него сверху и, усевшись на его спине, попыталась размять его плечи руками. Твердые ж, мать его. Ему, вампиру, эти ее потуги, пожалуй - курам на смех. Она устроилась поудобней. Далекие от внушительных кулаки магички упирались в его затылок, шею, позвоночник. Некое подобие массажа продолжалось недолго, после чего она тихо выругалась и, поднявшись, аккуратно наступила стопой на место между лопатками.
- Пришло же в голову такое - по спине топтаться, - это она уже ворчала весьма неодобрительно, с опаской перенося вес на ногу, установленную на его спине. Почему-то казалось, что вампир непременно сочтет ее слишком тяжелой и разозлится за причиненные неприятные ощущения, а за этим опять последуют багровые глаза и переломанная конечность, что было, собственно, нежелательным исходом этого чудесного дня. - Не больно? - впрочем, судя по тому, что возмущений было ровно ноль, неприятно ему действительно не было. Продолжая чертыхаться, эльфийка наступила на него и второй ногой. Стоять на мужчине было... странно. Еще некоторое время назад она бы на нем даже попрыгала(желательно - в сапогах), и испытала бы от этого сатисфакцию, однако теперь затаптывание Маклина ногами имело совершенно другой подтекст. - Действительно нравится тебе такое, что ли?.. - это она уже спросила со слабой улыбкой, входя во вкус дела, хоть и продолжая быть осторожной - по живому существу топчется, а не по коврику, все же.
Через пару минут остроухая и вовсе разошлась. Проявляла себя, как творческая личность. На носочки становилась, на месте крутилась, ребром стопы позвоночник разминала...
- А ну-ка, теперь рассказывай, какие женщины тебе нравятся, - пятка Тали уперлась в шею и затылок Маклина, пальцы же почти заботливо гладили макушку, ероша короткие волосы. Вторая ее нога была установлена поперек лопаток - для пущей устойчивости, конечно же.

Пятка Тали, ранее упиравшаяся в его шею, теперь поползла вверх, легко нажимая на затылок, затем - макушку. Добравшись до последней, стопа остроухой развернулась, и пальчики весьма нахально оттопырили ухо Маклина и нажали на кожу головы под ним. Наблюдать за вампиром, явно балдеющим от такого массажа, было сплошным удовольствием. Едва ли эльфийка могла подумать, что кому-то может так понравится, чтоб по нему топтались. Ей бы, например, точно не понравилось.
И рассказывал он своим сбивающимся голосом вещи не безынтересные. Вот, значит, какой он ее видит. Сильной, гордой, независимой, без намека на кокетство... Его слова отчего-то натолкнули Тали на вполне логичную мысль: а почему же рядом с ним нет сейчас такой? Умудренной годами вампирши, как, например, Вильгельмина. Остроухая была уверена в том, что и среди его "сестер" тоже находятся бойцы. А если и не "сестра", то есть и другие расы. Воинов-женщин не так мало, какого же демона он сейчас с ней?
Она даже задумалась о том, чтоб спросить об этом - в шутку, естественно, однако подобные вопросы были вовсе не в ее характере, а потому эльфийка лишь улыбнулась и смолчала. Поймав на себе его хитрый взгляд, аккуратно, хоть и с весьма нахальным видом, прижала его голову стопой к подушке - такое тоже нравится, м? Собственно, она продолжала заниматься массажем, а мысли продолжали лезть в голову, как безработные на бесплатный фуршет. Такое состояние было для нее несвойственным, но беспокоиться Тали не спешила - слишком делом была занята. И рассуждениями, собственно. Во-первых, задним числом умнела - поняла, что надо было отшивать Маклина как-то по-другому, поумнее. Рыбой холодной прикидываться, что ли. Ну и руках себя держать, а не психовать, показывая характер... Во-вторых, все еще не давал покоя вопрос - а почему, собственно, у него нет бабы? Нормальный мужик, чем плох? Тали себя считала больной на голову и психически травмированной одиночкой, остальные же, в ее понимании, "по паре" должны быть. Потому что это - естественно. Ну и в третьих, ей совершенно неуместно в голову пришла еще одна дилемма. А как бы она ответила, если б у нее спросили, какие мужчины в ее вкусе? Наверное, шуганулась бы от такой провокации, ругательством ответила цветистым. Ну или отшутилась бы. Нет у нее вкуса на мужчин, так же как мужчин у нее тоже нет и не было. То, что сейчас происходит - досадная случайность.
Досадная случайность, между прочим, под ее ногами едва ли не мурлыкала от удовольствия. Ну как можно быть таким мазохистом? Через некоторое время изрядно притомившись исполнять джигу на боках вампира, остроухая шлепнула босой пяткой его напоследок по ягодицам и довольно бесцеремонно на них же и уселась - спиной к Маклину. Непрошеным гостем в ее радужное настроение закралось легкое недовольство - из-за того, что ему такую приятность доставила. Ну и из-за того, что ей самой это понравилось - естественно, тоже.