Конечно, было бы прекрасно, если бы Юрген тотчас бухнулся в ножки будущему "господину мира" и поклялся в вечной верности.. Нет, на самом деле ничего прекрасного в этом не было бы, потому что выдало бы в маге человека слабого и глупого. А он, несмотря на более чем странные обстоятельства их знакомства, таковым Йену не показался. Такие решения не принимают впопыхах, такие решения порой оказываются слишком судьбоносными, чтобы быть похожими на импульсивные покупки. Маг должен созреть до той идеи, которую несет Революция (и которую, судя по всему, ему не надо было проповедовать - он действительно был уже неплохо осведомлен в происходящем), принять ее и пропустить через себя. Забить на это собачье дерьмо про сотни загубленных жизней и вспомнить старую, пусть и овечью, но мудрую поговорку - "нельзя вычистить хлев, не замаравшись". "Бархатные" революции без единого выстрела и перерезанного горла, быть может, и станут когда-нибудь возможны, но не сейчас. Не сейчас, когда разум каждого человека и каждого нелюдя представляет собой пороховую бочку, и один Дьявол знает, когда каждая из них, или все вместе, рванет. Маг должен понять, что если не устроить Восстание сейчас, то рано или поздно до этого додумаются сами овцы. А учитывая их численное преимущество, нелюди грозит остаться в памяти людей лишь в качестве сказок и легенд..
Расстраивало другое. Он желал выслушать "другую сторону", и Маклин едва удержался от того, чтобы сказать, что он тоже был бы не прочь узнать наконец, что за траханые миротворцы разгуливают по его гетто, какие идеи они проповедуют и чем ему это грозит. А это грозит, и для этого не нужны были предсказания. Все, что было написано в их пафосном письмишке "однодумцам" было направлено не против Инквизиции, не против овец - против них, Реформаторов. Думать о том, что именно нелюди, ради которых он и прилагает сейчас титанические усилия, выступают против него, было горько..
На мысли о "титанических усилиях" Маклин сначала невесело усмехнулся, а потом и вовсе заржал, обратив на себя несколько перепуганных, но все же затуманенных взглядов. Вот уж воистину - гроза овец, будущий Наполеон сидит в дешевом притоне, весь провонявший опиумом, на тюфяке, в котором, возможно, на память от какого-нибудь прежнего посетителя остались вши или клопы, бормочет себе что-то под нос, выпуская дым через ноздри и уставившись в одну точку.. Овцам на смех.
Резво поднявшись на ноги, будто и не было опиума, не было нескольких часов лежания в полном расслаблении, Йен пружинисто направился к выходу, бросив на ходу китайцу пару крупных банкнот. Это было в качестве возмещения ущерба за то, что уже перед тем как уйти, вампир не выдержал, тряхнул кистью и всадил "коготь" в глаз тому ублюдку, который пялился на него весь вечер. И неважно, чем было вызвано его любопытство - ни одна овца не будет чувствовать себя в безопасности пока он и такие, как он, рядом..
======> Старый дом на окраине гетто
