Улицы гетто ===> Генштаб партии Реформации ===>

Самое мерзкое, что только можно придумать - это ожидание. Изматывающее бездействие, секундные стрелки, вообразившие себя часовыми, и даже сам воздух, кажется, становится вязким, словно кисель, ничуть не двигаясь и создавая иллюзию полной остановки времени. Двадцать вампиров томилось сейчас у неприметного здания, где находился один из тайных ходов в Подвалы Инквизиции. Двадцать пар глаз нетерпеливо смотрели на своего командира, и в каждой был написан один и тот же вопрос: почему мы медлим? На самом деле вопрос был не один, к нему примешивались еще и другие, менее конкретные: кто этот парень и откуда он знает про секретный путь в Подвалы? То есть то, о чем могут знать только Инквизиторы. Озвучить вслух этот вопрос осмелился только Фрэнк, но Йен только огрызнулся неразборчиво, и молодому вампиру пришлось отстать. Кроме самого Маклина о прошлом Клода знал только Йохан, но это было равносильно тому, что поведать секрет кирпичной стене.
Йен был не до конца честен с Норманом - даже если парень сообщит ему о смерти Джулиана, вампиры все равно пойдут штурмом на Подвалы. Нет смысла ждать, заразу надо искоренять, как только находишь источники ее распространения. Но, разумеется, делать это, пока Клод находился внутри, было неразумно. Поэтому и ждали. Продолжили ждать и после того, как Маклин услышал зов молодого вампира - это были даже не слова, скорее расплывчатые образы, едва заметно вкрадывающиеся в сознание Йена. Свалка из тел, в одном из которых Маклин смог узнать австрийца, хотя и не без труда - и лицо, и тело были изуродованы пытками и истязаниями. Покойся с миром, брат, твой характер был далек от идеала, но все же ты был верным псом Революции...
Однако, время шло, но ничего не менялось. Клод не появлялся, и Йен все больше убеждался в том, что идея действительно была самоубийственной. Почему он позволил? Почему не настоял на своем? Теперь, если с мальчишкой что-то случится, виноват в этом будет он, Маклин. И едва ли можно расчитывать на то, что Инквизиторы подарят бывшему коллеге легкую смерть...
На долгие раздумья перед принятием решения не было времени. Йен резким движением затушил сигарету (которую за последний час?) и нетерпеливо махнул рукой в сторону входа - похоже, весь план в очередной раз сводился к банальному "заходим и убиваем всех". О том, что убивать Инквизиторов - совсем не то же самое, что резать беззащитных овец, никто не думал - все знали на что шли. И даже если половина останется навсегда в этим проклятых подземельях, они отдадут свои жизни не зря.
- Фрэнк, ты поведешь одну десятку на нижний уровень. Вторая идет со мной. Йохан - ты тоже. - Говорить последнее было необязательно - в бою шотландец всегда был второй тенью Маклина, оказываясь в нужный момент третьей рукой и еще одной парой глаз. Но сегодня даже это не давало гарантии на успешное возвращение назад.
Пожалуй, будь у Йена более богатое воображение, оно рисовало бы ему Подвалы Инквизиции более живописно - скелеты, сиротливо приютившиеся у стены, кости, хрустящие под ногами, лужи крови, из которых, словно кошки молоко, лакают крысы, и зловещие шорохи и скрипы на каждом углу. Но реальность была такой же прозаичной, как и фантазия Маклина - сырые коридоры, разобраться в хитросплетении которых, пожалуй, мог только тот, кто бывал тут уже не раз. И уж точно не в качестве гостя. Йен же даже не мог с уверенностью сказать, здесь ли он побывал, когда его повязали Инквизиторы. Впрочем, это не имело значения - долг платежом красен.
Первый бой завязался  еще у массивной двери, у которой дежурила стража - все они были оснащены сывороткой, что вампиры успели прочувствовать на своей шкуре заранее. И все же эффект неожиданности сыграл свою роль, и скоро охрана уже была повержена, а бойцы смогли продвинуться дальше. Фрэнк быстро нашел лестницу, ведущую вниз - один Дьявол знает, что находится там, можно только пожелать блондину удачи - а Йен повел свою десятку дальше.
Стоит отдать палачам должное - они появились тихо, незаметно, атакуя вампиров сразу со всех сторон. Кто-то из братьев тут же вскрикнул, хватаясь за простреленное плечо, но это же дало остальным сигнал к тому, что начинается бой.
Или все же бойня? Хаотичное мельтешение рук, ног, клинков и револьверов. Именно стрелков спешили обезвредить первыми - они были слишком опасны, особенно в условиях, когда вампиры не могли быстро регенерировать и каждое ранение приносило слишком сильную боль. Кто-то из братьев упал и уже не подымется никогда - сколько еще таких жертв будет сегодня? Сколько из двадцати смогут вернуться домой? Эти мысли наполняли Йена яростью и заставляли бросаться в бой снова и снова, не обращая внимания на боль и ранения. Кровь заливала глаз, стекая из рассеченной брови - палаш одного из палачей чиркнул его по лицу, оставляя отметину от лба до подбородка. Взмах сабли другого лишил Маклина двух пальцев на правой руке, заставляя его шипеть от боли и вспоминать науку наставника. Левая рука упрямилась - клинок казался ей слишком тяжелым, и кисть отказывалась двигаться достаточно быстро и ловко...
Нет, не бой, и даже не бойня - мясорубка. Беспорядочная свалка, в которой невиданной удачей можно считать то, что тебе под руку не попался кто-то из своих. Так же как и то, что ты, в принципе, умудрился выжить. Йен тяжело дышал, привалившись спиной к стене - он чувствовал себя как обычно, не считая дикой усталости и боли, а значит, действительно мертвы все. В лестничном проеме показалась голова Фрэнка - его лицо и волосы были измазаны кровью, из плеча толчками сочилась кровь.
- Что у вас? - Выдохнул Маклин, убирая клинок в ножны и оглядываясь вокруг. Четверо. Четверо братьев никогда больше не возьмут в руки оружие и не почувствуют вкуса крови. Мало? Или все же чудовищно много?
- Трое. И Ганс в ужасном состоянии - он потерял контроль и вцепился в глотку одной из этих тварей... Это чистейший яд, руден, но, думаю, он выкарабкается.
Йен хмуро кивнул:
- Выносите их всех, не стоит оставлять их в этой дыре. А я поищу Клода.
После недолгих блужданий по залам и коридорам Маклин оказался в помещении, назначение которого не составляло загадки - пыточная. Взгляд Йена недолго задерживался на многообразии инструментов, потому что на одной из стен он увидел нечто, что демонстрировало безграничность фантазии Инквизиторов - огромный деревянный крест в человеческий рост. Крест, на котором висел распятый Клод - еще живой, но в весьма плачевном состоянии. Йен тихо выругался сквозь зубы и поспешил снять парня, перерезав веревки и аккуратно опустив его на пол. Молодой вампир был в сознании, и Маклин, присев рядом с ним на корточки, тряхнул кистью, выпуская "коготь" и прокалывая свое запястье.
- Пей. - Сухо буркнул он, протягивая руку Клоду. - Нам еще тащить мертвых, еще одна ноша нам не нужна. - Йен говорил нарочито грубо, чтобы не выдать своих настоящих чувств. Ему было больно. Больно за тех, кто сложил головы в этой бойне, больно за мальчишку, который оказался втянут во все эти игры против своей воли. Маклин угрюмо вытер кровь, вновь норовящую залить глаз, и отогнал лишние эмоции. - Сначала вытащим тебя отсюда, потом уже примемся за воспитательные меры, парень.